Перекрестье земных путей

Вскрытый покров застрял в узком русле Бегуньи и больно распер ей бока. Свободолюбивая речка не потерпела насилия, вытолкала затор в устье и понеслась к реке-бабушке, вспарывая подол ее зимнего платья. С верховий Большой Реки приволокло торосы величиной с юрту. Лед с оглушительным треском раскалывался вдоль и вскоре ощетинился гигантскими мечами, подъявшими вверх точеные солнцем клинки. Сверкающие лезвия играючи срезали ломти земли и стесывали мшистый камень в подножиях утесов.

Провожать зиму на север вместе с жителями долины вышло соседнее кочевье. Тонготы бросали в звонкие ленты шуги кусочки вяленой оленины, просили реку не заливать половодьем надежные тропы. Эленцы потчевали великую воду вареной жеребятиной, хлопоча о травяных всходах… Но когда они взойдут? В конце этого Месяца кричащих коновязей, в следующем или, по правилам времен года, в Месяце земной силы? Никто не знал.

Старики толковали о конце света. Зрелые мужи хмурились, сердца матерей исходили тревогой, а юным неслыханное потепление казалось подарком богов. Всякая весна чудесна, когда не думаешь о ней, а в ней живешь.

Девушки кидали в реку венки из вербы, увитые прядями белых конских волос с двумя узелками. Один узелок – свое имя, второй – имя возлюбленного. Исполнится вплетенная в ветки мечта, и сама любовь уговорит Дилгу замедлить время. В зеленую пору жизни бог-загадка видится баловнем вроде младшего брата, с которым о чем хочешь можно столковаться. Неиссякаемым бурдюком свежего кумыса представляется будущее молодым. Откуда ж только потом берутся бесталанные женщины и невезучие человеки-мужчины?

С грустной улыбкой смотрела на детей долины Урана. Илинэ привела ее на берег, а вернуться Урана уговорилась с соседками, спровадила помощницу к подружкам. Теперь пристроилась к березке у обрыва, держа на коленях берестяную лодочку – подарок реке-бабушке. Игрушечное суденышко было полнехонько: впереди пара тальниковых лошадок, ближе к корме бык с коровкой.

В юности и Урана бросала в воду венки, хотя замужем считалась с малых весен. Нецелованными губами шептала дорогое имя, приманивая любовь. А когда пришла первая жаркая весна, сталкивались с Тимиром в юрте и отскакивали друг от друга как ошпаренные. Обменивались скорбными взглядами, будто жить им осталось всего один день. Вместо печали Урана тогда испытывала глухое отчаяние, вместо радости – задыхающееся счастье. Юное чувство всегда чрезмерно. Двое переживают маленькие события бурно и страстно, точно река ледоход…

Река подхватила и закачала-взлелеяла лодочку в своих ладонях. Приняла подарок – значит, согласилась довести молитву до ушей богов. Урана молила о доброй судьбе для эленских детей. Себе испрашивала простого – ласковую невестку и внуков. А еще просила дать удачи Олджуне. С тех пор как пропала баджа, ни слуху ни духу о ней не было. «Видно, сожрал Йор злосчастную», – шептались жены кузнецов. Но Урана верила, что Олджуна жива и освободилась от бесов. Жалела ее… Жалела! И ждала.

С громким скрипом и шорохом терлись друг о друга льдины. Не прерывалось движение, беспокойное, как бытие, невероятное, как вечность. Неустанное течение не могли изменить ни зимняя стужа, ни сумятица времени, ни жадный бег мимолетных человеческих жизней. Весну и рождение, жизнь и смерть каждого человека – все это вкупе и любой миг в отдельности знала и видела Большая Река, отражая в себе столько радостей и печалей, сколько было в ней капель.

Всколыхнутая льдиной волна едва не поглотила венок Айаны. Охнув, девочка в безмолвной мольбе прижала руки к груди. Нарядная плетенка вынырнула, поплясала на месте и заскользила между торосами по извилистым водяным тропам. Унесла с собой горячую просьбу и узелок с именем, в котором ни для одной из приятельниц не было секрета. На их глазах росла маленькая Айана вместе со своей любовью, платя за нее высокую цену недетской выдержкой и ожиданием.

Рядом Илинэ о чем-то задумалась и неловко обронила венок. Айана нагнулась над крутояром: не застряло бы «грядущее» подружки в высунутых из обрыва корнях!

А оно и не застряло. Упругое кольцо, все в пушистых звездочках почек, ударилось о корень, подпрыгнуло и мягко легло на воду, а там побежало вдогонку за остальными.

Айана простодушно поинтересовалась:

– На кого загадала?

– Ни на кого. На удачу.

– Странная ты, – со скрытым превосходством вздохнула Айана. – На целый год меня старше, а все еще не знаешь любви.

Плечи Илинэ остались приподнятыми, будто озябла. Наверное, вправду в чем-то она ущербна, ведь все знакомые девушки в кого-нибудь влюблены, иные и не впервой…

Стало жаль веток, оборванных для безымянного венка. Пока украшала его белой прядкой, несколько раз повторила имя Болота, но не дождалась в душе отклика. Расстроилась, вот и выпал из рук веночек, унес тайну безъязыкого сердца.