Перекрестья

Она покачала головой:

— Нет. Просто ему известно, что я нуждаюсь в помощи и не могу обращаться в полицию. Я пришла к нему за советом, и он предложил вас. Он... он вас для чего-то нанимал?

— Вам стоит спросить у него самого. У меня очень ненадежная память.

Похоже, ответ устроил ее.

— Приятно слышать.

— На фото изображены вы и тот мужчина, с которым я видел вас?

— Я бы предпочла не отвечать.

— По крайней мере, честно. — Джек осмотрелся. Они стояли одни на ступеньках, одни на пустынной улице. Мужчину и монахиню разделяло пространство в добрых два фута. Никому и в голову не пришла бы какая-нибудь неподобающая мысль. — Какие неприятности могут у вас быть из-за фотографий?

— Он прислал мне копии. Хуже и не придумаешь. Ничего не надо домысливать.

— Тогда позвольте мне спросить — в какой мере они могут опорочить вас? Я допускаю, что вы могли быть с мужчиной, но, если этого не было, в чем можно упрекнуть вас?

— Все серьезнее, Джек. Это католическая церковь.

Все серьезнее...

— Никак вы шутите? Чего ради католические священники...

— Некоторые католические священники. Из тех, кого я не знаю. Но тут все по-другому. Монахини другие. Мой орден может изгнать меня. Я окажусь на улице — без дома, без средств и без работы.

— Весьма невесело.

— Я люблю свой орден, Джек. Но еще больше я люблю служить Господу и учить этих детишек. Я хороший учитель. И это не ложная гордость, когда я говорю, что могу делать лучше. Но если даже мне позволят остаться в монастыре, меня могут лишить права преподавания. — Содрогнувшись, Мэгги с трудом перевела дыхание. — И эти изображения угрожают самому дорогому, что есть у меня в жизни.

Глядя на нее, Джек пытался понять, почему так много событий в жизни Мэгги сошлись в стремлении разрушить ее. Будь она просто Маргарет Мэри О'Хара, учительницей в муниципальной школе, она могла бы оставить Кордову с носом. Да? А вот это не хочешь? Но она была сестра Мэгги, и для нее игра шла по другим правилам.

— О'кей. Ответьте мне вот на какой вопрос: много ли у вас денег?

— Мы даем обет бедности, но нам позволено иметь при себе небольшую сумму на случай непредвиденных обстоятельств. Все, что у меня было, теперь ушло в уплату за... за...

— Да, я знаю. А вы можете попросить деньги у семьи?

Рот Мэгги горестно скривился.

— Мой отец давным-давно умер, а мать умерла этим летом, не оставив ни единого пенни. Все средства до последнего цента ушли на частную лечебницу.

— Грустно слышать. Но я несколько растерян. Видя, с какой настойчивостью он преследует вас, не могу представить, что его жертва — человек, давший обет бедности. Похоже, он пробивается к каким-то глубинным источникам.

Сестра Мэгги отвела глаза. Потом, помолчав, вздохнула и показала на вывеску за спиной Джека.

— Он хочет, чтобы я похитила фонд реставрации. Я одна из его попечителей.

— Вот как. — Интересный поворот дела. — Откуда он это знает?

Она снова отвела взгляд.

— Должно быть, из фотографий. Больше я ничего не могу сказать.

— Хорошо. Но в таком случае почему бы просто не уйти с этого поста?

— Он сказал, что, если я не буду платить или уйду с работы в фонде, он опубликует фотографии и уничтожит не только меня, но и фонд. А фонд и без того переживает тяжелые времена. Скандал пустит его ко дну.

— Что бы ни было на снимках, вы всегда сможете сказать, что они фальшивка. Вы не представляете, как в наши дни можно орудовать с фотографиями. Не хочешь, а поверишь.

— Я тесно сотрудничала с другими лицами, изображенными на снимках, — сказала Мэгги. — И для любого, кто знал нас, в них нет ничего предосудительного.

— То есть вы хотите сказать, что, если они и фальшивки, пусть даже очень хорошие фальшивки, они не окажут воздействия ни на вашу жизнь, ни на фонд.

Она кивнула и начала что-то говорить, но дрожащие губы ее не слушались.

Джек невольно сжал зубы, увидев, как на ее глазах появились беспомощные слезы. Монахиня, похоже, была хорошим человеком. А этот гнусный пресмыкающийся сукин сын мучает ее и, наверно, радуется каждой минуте своего торжества...

Наконец Мэгги обрела голос:

— Он кое-что украл у меня... очень личное...

— И вы хотите это вернуть.

Мэгги подняла на него глаза:

— Нет. Я хочу это уничтожить. Вырвать, — она показала на сердце, — отсюда, — она коснулась лба, — и отсюда. Но пока у меня нет этих изображений, ничего не получится.

— Не волнуйтесь. Я о них позабочусь.

Мэгги посмотрела ему в глаза, и, скорее всего, ей не понравилось то, что она в них увидела.

— Но только без насилия. Пожалуйста. Я не могу принимать участие в насильственных действиях.

Джек только кивнул. Никаких обещаний. Если представится возможность раздавить слизняка, он не сможет противостоять такому искушению.

Сегодня вечером ему предстоит обед со своими дамами, а потом он отправится с визитом к Ричи Кордове.

7

Быстро приняв душ и переодевшись, Джек положил стодолларовую купюру сестры Мэгги в плотный конверт, написал адрес Кордовы и кинул его в почтовый ящик. Как раз вовремя.