Перекрестки неизбежности

И тут, в довершение всех несчастий, над головой снова раздался зловещий шелест, и на равнину прямо подо мной приземлился летающий змей. Он сел спиной, принюхиваясь к ветру, дувшему со стороны леса. Явно унюхал толпу людей, скрывшихся в этом направлении. Я замерла и впервые в жизни прокляла ярко-алый цвет своего мундира. Сейчас я выглядела как крупное красное пятно на серо-коричневом склоне. От страха не догадалась просто снять и отбросить верхнюю одежду. Все мои мысли были обращены к чудовищу: «Не оборачивайся назад, не смотри сюда, змей. Улетай! Улетай прошу тебя!». Змей не улетал. Он водил головой из стороны в сторону и нервно бил хвостом. Небольшой камень покатился откуда-то сверху, и я похолодела от ужаса – на этот звук змей точно обернется. Так и случилось – треугольная голова медленно повернулась, а широкие ноздри стали с шумом втягивать воздух. Неожиданно серая ткань накрыла меня с головой, а крепкая рука обхватила за шею. Грен Форо едва слышно прошептал в самое ухо: «Не двигайся, не шуми». Он сидел, плотно прижав меня к себе, и нас обоих укрывал его широкий плащ. В щель между половинами ткани был виден змей – он полез вверх по склону прямо в нашем направлении. Я чувствовала, как капли холодного пота скатываются с моего лба и затекают за воротник. Правой щекой я была прижата к голове Грена и слышала его глубокое частое дыхание, ощущала быстрое биение сердца. Одной рукой он обхватил меня за шею, другой – поддерживал плащ. В нашей импровизированной «палатке» было душно, но я старалась делать редкие и тихие вдохи, чтобы не привлечь внимания чудища. Меня била дрожь, которую просто невозможно было унять, и от которой, наверно, тряслась ткань плаща. Непроизвольно я сделала судорожный вдох и испугавшись, задержала дыхание. Совершенно неожиданно Грен едва заметным движением похлопал меня ладонью по плечу – и этот жест, как ни странно, оказался очень успокаивающим.

Я ожидала любого исхода – что змей разорвет наше укрытие, что своим огненным дыханием превратит нас в угли, но случилось невероятное. Чудовище ничего не заметило. Не увидело и не унюхало. Змей поднялся выше по склону, и вскоре послышались хруст и чавканье. С новым приливом горечи я поняла, что чудище съело тело моего дорогого Базилика. Слезы вновь покатились у меня из глаз. И снова Грен понимающе пожал мое плечо.

Получается, Грен все видел? Как Базилик сломал ноги, как я его убила, как упала сама? Увидел и пришел на помощь. Но почему? Для чего бандиту спасать гвардейца, который его преследует? Надеется, что это позволит простить ему все преступления?

Раздалось хлопанье крыльев, и порыв воздуха затрепал ткань нашего укрытия.

– Ну все, улетел, – Грен отпустил меня и одним движением руки свернул плащ. – Займемся-ка тобой.

Он наклонился к расщелине, в которой я застряла, и осторожно пошевелил мою ногу. Я зашипела от боли и инстинктивно вцепилась пальцами в камни.

– Терпи, Маерис, ты же гвардеец, – ухмыльнулся Грен и пока я придумывала, как бы ему ответить, совсем немного повернул мою ступню и легко вытащил ногу из плена.

– Ох… – боль оказалась не такой уж и сильной, но мое и без того заплаканное лицо стало еще мокрее от слез. – Благодарю.

– Попробуй встать, – Грен подал мне руку и помог подняться. – На ногу наступать можешь?

– Могу, – я попробовала сделать шаг. – Ой, нет, не могу.

– Взялся помогать тебе на свою голову, – незлобно выругался бандит. – Опирайся на меня. До леса не так уж и далеко.

Думала ли я, что однажды, крепко держась за плечи Грена Форо, буду ковылять по скалистой пустоши? Могла ли предположить, что этот матерый преступник, гроза Синефорта, спасет жизнь именно мне, своему, по сути, недругу? «Надеюсь, Кирк с гвардейцами ушел достаточно далеко в лес и не пристрелит Грена, едва нас увидев», – подумала я и тотчас удивилась собственной мысли.

– Почему ты меня спас?

Грен не смотрел на меня. Он не отводил взгляда от лесного массива.

– Не люблю, когда всякие монстры жрут людей. Даже гвардейцев.

– Не понимаю, как змей не заметил нас. Он же был совсем рядом, а даже запаха нашего не учуял…

– Змей уже стар и слаб глазами. И носом.

Я покосилась на своего спутника. Издевается, что ли?

– Ему уже больше сотни лет. Видела какого он цвета? Молодые змеи имеют ярко-красный окрас, который затем становится золотистым, а к старости выцветает в коричневый. Этот же змей настолько старый, что чешуя у него непонятного бурого цвета.

– Откуда ты так много о них знаешь?

– Книги читал, – пожал плечами Грен. – Этому старичку-змею теперь уже и огонь выдохнуть тяжело. Недолго ему на земле осталось.

Мы дошли до границы леса. Куда же ушли все люди? Вокруг слышались лишь утренние птичьи трели, да хруст опавшей листвы под ногами.

– Где же твои товарищи? – словно прочитал мои мысли Грен.

– Не знаю. Все, оставь меня здесь, я сама дойду!

– Боишься, что нас увидят и жениху твоему доложат, что ты с преступниками обнимаешься?

– Кирк здесь. И тебе не поздоровится, если попадешься ему на глаза.