Перекрестки судьбы

Палатка была обставлена по-спартански – ничего лишнего: брошенный на пол матрац, укрытый какой-то мешковиной, кривая тумбочка и два мешка с барахлом. Вот и все убранство.

– Черствый у нас – минималист, – следя за реакцией гостей, усмехнулся Немов. – Но здесь тепло и спокойно, вас никто не тронет. Всяко лучше, чем на поверхности.

– С-спасибо, – поспешно ответил Стас.

Этот сталкер, столько сделавший уже для них, и впрямь подвернулся очень вовремя. Не встреть они его с отрядом на своем пути, кто знает, что было бы с ними сейчас. Может быть, монстры обгладывали бы уже последние их косточки.

Матрац принесли быстро и свалили его в другом углу палатки.

– Кто с кем спит? – с улыбкой до ушей спросил Савелий. – Жребий тянуть будем или так договоримся? – засмеялся он.

– Дурак. – Ксения недовольно взглянула на него. – Думай, что говоришь.

– Да я же шучу, – попытался оправдаться Сава. – Мальчик с мальчиком, девочка с девочкой. Матрацы широкие, думаю, интересами ночью не столкнемся.

К обеду друзья прилично проголодались и за пару патронов получили в столовой немудреную похлебку: в зеленоватой жиже плавал малюсенький кусочек мяса, который и мясом-то было сложно назвать. Но еда была принята с благодарностью, и за пару минут дымящееся варево исчезло в их ртах, будто его и не существовало. Еще и тарелки вылизали.

Обратно возвращались повеселевшие, недавние испытания на поверхности казались такими далекими и уже не вызывали прежней дрожи в коленках. Да и вспоминать сейчас о них вовсе не хотелось. У соседней палатки они задержались, там женщина рассказывала двум подросткам какую-то байку. Ребята прислушались.

– Вот и несется он в ночи, глаза дьявольским огнем горят – не глаза, а угли преисподней.

Стас вздрогнул, вспомнив рассказ старика, деда Матрены, про Темный мир с его провалом: – «Неужели все-таки это темные силы вырвались на поверхность из ада, и старик не бредил?»

А женщина продолжала:

– А на цепях, намотанных на его левую руку, яги привязаны. И он то стравливает цепи, то дергает на себя. А яги несутся во весь опор, мелькают лапы с бешеной скоростью, кто вперед вырывается, кто позади, едва-едва под колеса не попадают, зыркают по сторонам своими глазками, полными животной злобы, жертву выискивают. И ревет мотоцикл, выпуская облака сизого дыма, вдохнешь его ненароком и замертво свалишься сразу же. Но это не самый худший вариант, если повстречаешь на пути того байкера. Иначе вынет он всю душу из тебя, без остатка, а тело растерзают яги, разорвут острыми клыками и поднимут свои тупые морды к луне, завоют так, что тоска вселенская проникает в любое живое существо, оказавшееся поблизости, и больше не найти никогда покоя, если услышишь этот вопль исчадий ада.

– А что байкер с вынутой душой делает? – полюбопытствовал Савелий.

Женщина вскинула голову и уставилась на новоприбывших.

– А зачем, по-твоему, Злу твоя душа?

Ответа у Савелия не нашлось, и женщина быстро утратила к нему интерес, посчитав плохим собеседником.

– И не убежать, не скрыться от байкера, ибо чудовищная скорость у его мотоцикла, а яги, верные гончие, и того быстрее. А за ним, позади, сноп огненный, и дорога плавится, грохот же чудовищный стоит, словно тысячи орудий разом палят[5].

Женщина закончила рассказ, перевела дух, посмотрела на ребят, довольная произведенным эффектом.

– П-пойдем, – тихо сказал Стас своим друзьям, – умалишенная какая-то.

Но было видно, что рассказ их впечатлил.

Ночь подкралась удивительно быстро. Ребята отужинали жидкой похлебкой в столовой, по очереди помылись из ведер в так называемых душевых. И, к вящему удовольствию остальных, Матрена стала выглядеть почти прилично, насколько это было возможно в подземке. Заснули быстро, а когда Стас и Савелий проснулись вдруг посреди ночи, девушек в палатке не было.

Ночью станция не выглядела дружелюбно. Темнота, как известно, – друг молодежи. Но это была чужая темнота, не родная. Парни в растерянности бродили по станции, натыкались на разбросанные тут и там вещи, не зная, что предпринять. Сунулись было в пару палаток, но из одной на них шикнули, чтобы не мешали спать, а из другой какой-то дед заорал, что сейчас пальнет им вслед так, что мало не покажется. Они уже собирались направиться к Андрею Павловичу в подсобные помещения, как вдруг услышали тихий стон. Звук доносился с путей, и, перегнувшись с платформы, Стас и Савелий разглядели сидевшую там Матрену. Ребята спрыгнули вниз и помогли девушке подняться на ноги.

– Что п-произошло?! С тобой все в порядке? Где Ксюха?

– Да говори же, – встряхнул девушку за плечи Савелий.

Матрена потерла лоб, вспоминая.

– Мы с Ксюшей вышли из палатки поговорить, когда вы уснули, ну, чтобы вам не мешать. Пришли сюда, уселись на край платформы, и вдруг увидели, что оттуда, – она показала на южный туннель, – ползет дрезина. Она остановилась недалеко от нас, на нее загрузили пару каких-то мешков, и дрезина отправилась дальше.

Савелий вмешался и поторопил девушку:

– А можно ближе к делу?

Матрена кивнула.