Перекрестки судьбы

– И вот, когда дрезина с нами поравнялась, притормозила, я успела разглядеть двоих неприятных типов, наглых. Они что-то спросили, я не расслышала. А потом вдруг схватили Ксению, зажали ей рот рукой. Я хотела закричать, но оступилась и упала, ударилась о шпалу. И перед тем, как отключиться, успела увидеть, что дрезина поехала дальше. Получается, ее украли? – Матрена переводила взгляд со Стаса на Савелия.

– Пошли, – резко сказал Стас.

Савелий даже удивился такой решимости друга. Они направились к северному туннелю. Там, у блокпоста, двое дозорных рубились в кости у небольшого костерка, едва разгоняющего сумрак. Туннель перегораживала самодельная конструкция из дверей вагонов метро, которая при необходимости могла складываться, пропуская транспорт. В ней были вырезаны отверстия-бойницы. И хоть дальше, как уже знали ребята, находилась станция, входящая в Конфедерацию, меры предосторожности все равно были приняты – «Кожуховскую» держали преступные элементы, бандиты, одним словом. Сейчас в этой преграде был оставлен лишь узкий проход – мимо ни одна дрезина не пройдет незамеченной. А значит, дозорные должны быть в курсе.

Подойдя к ним, Стас спросил:

– Здесь дрезина не проезжала?

Дозорный, щуплый малый, удивленно посмотрел на парня, нехотя оторвавшись от игры в кости.

– Тебе чего не спится? – проворчал он. – Проезжала. С дрезины свалился и теперь догоняешь? – Он взглянул на своего напарника, но тот не счел шутку смешной.

– Давно? – продолжал расспросы Стас.

– Пару часов назад.

– А куда поехала?

– Так то наши были. С «Кожуховской», – подал голос второй.

– Наши, – хмыкнул его товарищ. – С каких пор бандиты «Кожуховской» стали нашими?

– С того самого момента, как появилась Конфедерация Печатников.

– А вам-то что? Почему ночью шастаете? – Вопрос был задан уже парням.

– Д-девушку…

Но Савелий перебил Стаса, пихнув его локтем.

– Дело есть к ним. Следующая дрезина когда пойдет на Кожуховскую?

– Нет, ты слышал, – загоготал дозорный, – дрезину ему захотелось. Это тебе не маршрутное такси, парень. Надо – пешком топай. Направление одно – не ошибешься.

– Пошли, – бросил через плечо Савелий друзьям. А им в спину еще долго смеялся развеселившийся дозорный.

Когда они отошли на приличное расстояние, Стас повернулся к Савелию:

– Надо было рассказать им.

– Ага, – парировал Савелий, – да всем здесь плевать на нас. Нужны им лишние проблемы с бандитами. Или думаешь, что ради нас, абсолютно чужих здесь людей, кто-то хоть пальцем пошевелит? Свое дороже всегда. Сами что-нибудь придумаем.

Туннель встретил друзей недоверчиво, темнота практически сшибла их с ног, заставила осторожно прощупывать каждый шаг – перспектива переломать ноги и не достигнуть цели мало кого бы порадовала. Но попробуй уговорить себя не спешить, когда в беде твой друг. Фонариков у них не было, да и, приближаясь к недружественной станции, не стоило раньше времени заявлять о себе в открытую. Разведчики из Стаса с Савелием были те еще – неоперившиеся, неопытные, боящиеся неизвестного. Что касается Матрены, то девушка молчала, осторожно ступая за парнями. Парни тихонько переговаривались: молчать в гнетущей тишине, нарушаемой изредка шорохом разбегающихся крыс или падающих с потолка капель, совсем не хотелось. На Печатниках говорили, что туннель между ними и Кожуховской безопасен. Этот факт радовал, но осторожность никогда не помешает. Правда, оружие – подобранная по пути железка в руках Савелия – вряд ли послужило бы серьезным доводом при неудачно складывающихся переговорах или при атаке мутантов. Что ждало их на Кожуховской? Там бандиты. Опыт общения с бандюками у ребят уже имелся, и не очень удачный. Братва всегда жила по понятиям, и вряд ли теперь откажется от материальной выгоды. А предложить им за Ксению было нечего. Опрометчиво они рванули, но что еще оставалось делать? В метро они чужие, никому особо и не нужны. Кто стал бы радеть за пришлых, помогать им в нелегком деле, брать на себя их проблемы? Никто. В постъядерном мире нужно было быть эгоистом, так больше шансов выжить.

Изредка туннель вздыхал, постанывал, или эти звуки им лишь чудились из-за того, что нервы были на пределе. Ребята крались по темному жерлу все дальше и дальше, в неизвестность.

– Как думаешь, – спросил Савелий и сглотнул, – с Ксенией все в порядке?

Он не решился произнести вслух другие слова, пугающие, страшные – жива ли девушка.

– Х-хотелось бы верить… – Стас не договорил фразу и вдруг замер. – Ты слышал?

Савелий тоже резко затормозил, и идущая позади них Матрена налетела на их спины. Она недовольно цыкнула на парней, но Стас приказал ей молчать. Все трое прислушались. Никаких новых звуков не было, все также гудел туннельный сквозняк, легонько шуршали редко падающие с потолка капли.

– Почудилось, – буркнул Стас и подтолкнул друга, чтобы тот шагал дальше.

Но внезапно заговорила Матрена. Голос ее становился с каждым словом все громче, отражался от стен, множился эхом. Изумрудные глаза, казалось, вспыхнули и ярко засверкали в темноте. Тело Матрены выгнулось дугой, и она стала оседать на пол, произнося нараспев: