Перекрестки судьбы

Вспыхнул фонарик. Но он больше слепил глаза, чем освещал происходящее. Все же Демид различил, что рядом сидит девушка в костюме цвета хаки. Русые волосы ее были коротко и неровно подстрижены, целиком закрывая одно ухо. На руках – обрезанные перчатки. И, что совсем не понравилось Демиду, в одной руке она сжимала нож.

– Зачем же так сразу, – поинтересовался Демид, чувствуя противную дрожь в связанных ногах. – Да и нехорошо – на безоружного с ножом.

Девушка засмеялась:

– Сказочки свои оставь для этой блаженной. Будь ты на моем месте, ты рассуждал бы иначе.

– Но за что ты так взъелась на меня? Девушке я не сделал ничего плохого. Сам собирался отвести ее обратно.

– Зачем тогда со станции унес тайком? Я давно за тобой наблюдаю.

– Ошибочка вышла, – смущенно хмыкнул Демид. – Да ведь я ей ничего плохого не сделал.

– Отпусти нас, храбрая девушка-воин, – взмолилась Матрена. – Кажется мне – что-то с моими друзьями стряслось плохое, помощь моя им нужна. Если ты убьешь волшебника, некому будет нас спасти.

Неизвестная вздохнула:

– Ладно, блаженная, не трону я твоего волшебника – если он и впрямь на «Таганку» тебя вернет. А я уж прослежу, чтоб так оно и было. И если что не так… – Она сделала движение ножом. Демид вздрогнул, но она просто разрезала связывающие его руки веревки. Еще секунда – освободила ноги. Он с трудом поднялся, кряхтя и разминая руки – сырость давала о себе знать.

– Все, все, уходим.

– И не вздумай свернуть не туда. – Девушка пристально смотрела на него. – Обидишь эту блаженную – я тебя везде найду.

– Ее обидишь, пожалуй, – хмыкнул Демид. – Ну что, пошли, что ли, – кивнул он Матрене. Ему предстояло еще придумать, как объяснить эту историю друзьям Матрены. Вернее, как заставить Матрену объяснить свое исчезновение друзьям – сам Демид предпочел бы держаться в тени. И как теперь выкрасть Ксению, если по туннелям здесь бродят такие вот народные мстительницы.

На станции Демид поспешил отделаться от Матрены и принялся наблюдать за ней издали. Та сунулась было в ночлежку, но довольно быстро выскочила назад и принялась бегать по станции с криками: «Ксюша»! Она то и дело обращалась с вопросами к встречным, но те только посмеивались.

***

Тяжелая дверь громко скрипнула, шаги с той стороны удалились, и Стас снова остался один в холодной и маленькой камере. Хорошо хоть, что теперь-то он осознал, что точно не умер, иначе сошел бы с ума. Но тем временем юношей овладела апатия. Он прижался спиной к бетонной стене и закрыл глаза. Так хоть родные и знакомые уже цветные пятнышки, заигравшие перед внутренним взором, разбавили полное одиночество…

Воображение складывало их в различные фигуры, и это на какое-то время отвлекло Стаса от тяжких дум. Друг за другом в его мыслях мелькали наиболее яркие и запомнившиеся образы событий последних дней: человек-призрак в доспехах, так не вовремя преградивший ребятам путь, а ведь они уже хотели тогда вернуться домой; старая, ржавая баржа, где друзей едва не взяли в плен; жуткий путь меж истерзанных войной зданий; Ксюша-кошка – и неважно, что у нее какой-то там маленьких хвостик; пугающая, опасная тьма туннеля, управляемая неким невидимым чудовищем; отстойник мутантов на Волгоградском проспекте – этот рассадник монстров, созданный руками людей, по вине которых погиб Савелий…

Исказившееся от ужаса лицо друга надолго отпечаталось в памяти Стаса, картинка никак не хотела уходить и все висела в темноте, как ни хотел парень ее выкинуть из головы, забыть… Так и слышались испуганные слова Савы: «Прикольно!» «Ну почему?! Почему вдруг он так подло себя повел? Смелый, решительный, он внезапно прикрылся Ксенией! Почему?» – Стас уже в тысячный раз, наверное, задавал себе этот вопрос, но ответа у него не было, и, сколько бы он его ни искал, найти не мог. Просто не работал у него так мозг и никогда бы не сработал, даже в минуты лютой опасности. Как человек, подобный Савелию, друг и заводила, вдруг, в одно мгновение, перестал быть другом, а превратился в постороннего, вызывающего отвращение человека.