Перекрестки судеб

– Это дело рук двейнов, живущих здесь, они у кого-то в подичнении! – крикнула Энсая Белиору. – Сейчас я освобожу их.

Магия двейнов действовала только на земле, так что достать ее, парящую в воздухе, они бы не смогли. У Энсаи же никаких преград не было.

Но прежде, чем воительница успела что-нибудь сделать, она почувствовала, как множетсво тончайших ниточек оплели ее тело, словно паутина.

– Это еще что такое?.. Фу, мерзость какая… – вопросила волшебница, не надеясь, впрочем, получить ответ.

А между тем ей ответили:

– Мое прекрасное изобретение – чем сильнее стараешься вырваться, тем сильнее паутина затягивается.

– А, так и знала, что тут не обошлось без ведьмы, – с презрением бросила Энсая.

Руки ее тоже оплели нити, так что Рей упал на землю, и Энсая осталась без оружия.

Ведьма, как оказалось, прибыла сюда из Аргайля вместе с отрядам Кируэна. В то же время один из Небесных хранителей отделился от отряда и попытался поднять Меч рассветного небо. Но все попытки были безуспешными. Энсая злорадно рассмеялась:

– Сколько ни тяни свои грязные ручонки к клинку, а ничего не выйдет!

– Довольно, Ренья, – сказал Кируэн. – Он не дасться тебе в руки.

– Ну и это ведь все равно лишь до того, пока ты жива? – усмехнулся Ренья, глядя на Энсаю.

– Эй, Белиор, сделай уже что-нибудь! Ты слышал, что несет это наглый сопляк?! – с негодованием воскликнула волшебница.

– Да успокойся, Эн, все будет в порядке, – способность здраво рассуждать в любой ситуации не изменила сыну Рендо и Бетельриз и на этот раз. Он внимательно посмотрел на ведьму, стоявшую рядом с Кируэном. – А ты, значит, стала преступницей, Тетра. Что ж, это на тебя похоже, ведь ты всегда все делала поперек слову Мирбы.

Красивое лицо Тетры исказилось лишь на миг, а затем она снова нацепила на него притворную улыбку.

– Как мило, что меня узнал наследный принц Сейлинда. Однако, ты не думаешь, что Риэ поступил точно так же, как и я? Что касается Мирбы, то она, знаешь ли, прозябает безвольной пленницей в Киттэй, а я… сражаюсь! – и Тетра попыталась набросить на Белиора такую же паутину, как на Энсаю.

Белиор тут же рассек паутину своим мечом и, в свою очередь, атаковал ведьму. Но Тетре повезло – удар, педназначавшийся ей, отразил Кируэн.

– А ты стал весьма умелым мечником, Белиор. Но и этот меч тоже не прост, верно?

– Арвендон – «меч, не знающий преград». Несмотря на громкое название, это обычный клинок, пусть и выкованный Альтаном, – с нарочитой простодушность отозвался Белиор.

– И все-таки ты веришь в эту его способность? – с иронией поинтересовался Кируэн, парируя удар принца.

– Конечно! – и юный мечник подбросил Арвендон в воздух, а сам отскочил в сторону. Клинок, словно обладающий собственным разумом, перерезал нити, стягивающие руки и ноги Энсаи, а затем таким же манером вернулся прямо в ладонь Белиора.

Тетра и Кируэн, да и сама Энсая была удивлена тем, как легко Арвендон справился с магией ведьмы. Кируэн же был уверен, что после этого Белиор сразу же бросится в новую атаку.

И на этот раз его удар достиг цели – Кируэн упал, а Ренью, решившему было занять место противника принца, оттеснила Энсая.

Она сразу распознала в этом юном воине большую силу Небесного хранителя, поэтому и решила, что должна сразиться с ним сама. Ну и разумеется, чтобы отомстить за дерзкую попытку забрать меч Рассветного неба.

– Сейчас я тебе покажу, как наказывают воров! – и первый же мощный удар Энсаи заставил Ренью уткнуться лицом прямо в землю. Из разбитого носа полилась кровь. Но сильнее всего Ренью разозлила не эта рана, а то, что для него эта битва была первым серьезным сражением, и ему совершенно не хотелось стать посмешищем для всех остальных – как со стороны Белиора, так и со стороны Риэ.

И пока он уступал Энсае, что его совсем не устраивало, тем более, что Ренья собирался сразить Белиора.

– Нет уж! – рявкнул он, призывая на помощь духов огня.

– Оха, отлично, давай посмотрим, на что ты годишься! – весело отозвалась Энсая, поднимая клинок.

В пылу борьбы Ренья позабыл о том, что владелица мча Рассаетного неба была не единственной Небесной хранительницей в стане Белиора. Правда, на счастье Реньи, не обращавшем внимания на своих товарищей, они о нем не забыли.

– Хм, так вот из-за кого наше наступление прервали!.. А ведь план был безупречным. Отойди-ка, Ренья.

– Я сам справлюсь с ней, Даней! – раздраженно бросил Ренья, но Даней это не отсановило.

Волшебница, появившаяся на поле боя, была полной противоположностью Лунде. Ее нельзя было назвать ни ответственной, ни сдержанной, но Даней была наблюдательна и вдобавок ненавидела проигрывать, и именно это делало ее невообразимо сильной.

Однако, эта пламенность натуры Даней, которую еще больше подчеркивали огненно-рыжий цвет волос и серебристый, словно молния в ночи, цвет глаз, наиболее походила на храктер Энсаи. И, как это часто и бывает, ни одна, ни другая женщина никогда не признавали этого, а в душе терпеть друг дргуа не могли.