Перекрестки судеб. Стася и Тим (СИ)

Сажусь  на кожаный диван вдали от столов. За спиной кто-то говорит по телефону – я слышу только один мужской голос, кажущийся смутно знакомым. Несколько мгновений я всматриваюсь в полумрак через плечо, пытаясь разглядеть говорившего, но без толку. И голос стихает, а я встряхиваю волосами, ругая себя за паранойю. И перевожу взгляд в зал. 

Там царит волшебство. На ближних двух столах мужчины играют в «пирамиду»: одна пара играет легко и без азарта, скучные партнеры отца; игра других напряженней, каждый удар выверен, а промахи  заставляют  раз за разом долго выбирать комбинацию для следующего подхода. Этих двоих я вижу здесь впервые, а в этом клубе я знаю если не всех, то многих. В центре зала карамболем завораживает семейная пара – хозяева клуба, набиравшиеся мастерства бильярда по всему миру. Они практически всегда играли за одним столом, говорили, что карамболь – зеркало мастерства игрока в бильярд. Мне всегда нравилось наблюдать, сколь сложные и красивые удары они совершают. А еще я до сих пор не знаю, что связывает этих милых людей с таким дерьмом, как Удав. Но то, что между ними есть связь – определенно, слишком по-свойски ощущал себя Удав здесь всегда. Как будто все здесь принадлежит ему, даже хозяева. Может и так. В задумчивости закусываю костяшку указательного пальца. И наблюдаю, выискивая жертву. К партии в пул готовится полноватый мужчина сорока лет — прокурор Шемятин. А за соседним столом с разгромным счетом одерживает победу Анфиса Соборная — самый молодой и самый честный судья города. А  ее раздосадованный соперник — ни кто иной, как матерый адвокат Саблин, верткий мужик с добродушным лицом и волчьей хваткой.

Партию в снукер завершили двое друзей — их я видела здесь чаще всех. А теперь еще и знала одного из них. 

Один – поджарый, темноволосый со смуглым лицом плейбоя. Бежевый льняной костюм модного бренда шикарно оттеняет его загар, а кожаные броги прямо кричат дороговизной. Запросто можно принять его за модель или актера, если не знать, что Игнат Крушинин — майор милиции, следователь с безукоризненной репутацией. Вот такой вот парадокс.

Даже его друг и мой старый знакомый – хирург в линялых джинсах и темно-синей рубашке — выглядел скромнее, хотя в частной клинике, где успела побывать и я,  думается, зарабатывал побольше мента. Впрочем, стоило взглянуть на белоснежный джип  Алекса Туманова и вопросы скромности и достатка отпадали сами собой. Хотя красавчиком его вряд ли назовешь. Но врач, говорят, от Бога. Мне довелось прочувствовать на своей шкуре, поэтому я склонна согласиться с общественным мнением.

А от девицы в их компании глаз не отвести, равно как и от ее мужа-мента. Да и девицей ее, пожалуй, грех называть. Осанка, манера говорить и держать себя в обществе выдавали в ней леди. Наверняка, если покопаться в ее биографии – так и предки дворянских кровей сыщутся. Высокая, в элегантном черном платье, облегающем идеальную фигуру, как вторая кожа. Точеный профиль, слегка раскосые глаза, темные волосы, собранные на затылке цветком. Вздыхаю. Мне, с моими метр пятьдесят пять, непослушными волосами, завивающимися мелкими кудрями,  рыжими веснушками и глазами грязно-желтого цвета не потягаться с такой шикарной женщиной. 

Не хватало только одного. Того, кто снится ночами, заставляя сбивать простыни от практически реального удовольствия. А утром краснеть от собственного отражения: всклокоченной девчонки с ошалелым взглядом и искусанными губами, в глазах которой беснуется дикое желание. Он, ни разу за две недели не позвонивший и не узнавший, как поживает его жена ( в которые я, между прочим, не набивалась), сводил меня с ума во снах, настолько откровенных, что я просыпаюсь среди ночи от того, как ласкаю себя пальцами. И хочу его. До дрожи в коленях и идиотских бабочек в животе.

Так что да, очень хорошо, что его нет рядом, потому что я бы непременно его прикончила.

Так что да, очень хорошо, что его нет рядом, потому что я бы непременно его прикончила. Хотя бы за то, что он доводит меня почти до сумасшествия, даже находясь за тысячи километров от меня. Как ему это удается – ума не приложу. Почему он засел в моей голове? Почему я думаю о нем? Почему не испытываю отвращения к сексу, хотя должна же. Ведь должна? Чертовщина какая-то.

Мотаю головой и взглядом натыкаюсь на высоченного блондина, флиртующего с блондинкой в красном платье, настолько коротком, что наклонись она и каждый в этом зале узнает, какое на ней сегодня белье. Но меня интересует блондин. Ник, сын мэра и мой несостоявшийся жених. А еще Удаву не нравилось, как Ник на меня смотрит.

И сумасбродная идея толкает в спину из полумрака дивана. Замираю посреди зала.