Перекрестки Сумерек

– Как только я управлюсь, – ответил Перрин. Купцы, опустив головы, уже удалялись вниз по улице, не глядя друг на друга. Берелейн и Анноура последовали следом стараясь не спешить, плавной походкой, обе абсолютно спокойны. Просто две прекрасных дамы решили пройтись, невзирая на грязь под ногами, вонь в воздухе, и грязных людей вокруг, которые завидев их чаще всего спешили убраться как можно быстрее. Галленне наконец решился надеть свой шлем, и открыто держался за меч двумя руками, готовый обнажить его в любой момент. Кирейн держал свой шлем под мышкой, в другой руке он держал свой кубок с вином. Презрительно глядя на чумазые лица людей, проходящих мимо, он вдыхал запах вина, словно это были духи, чтобы отбить городскую вонь.

Зернохранилище было расположено на мощеной улице между двух каменных городских стен, чуть шире, чем было нужно для проезда по ней фургона. Здесь, вблизи от реки, запах был чуть получше, но продуваемая ветром улица была пустынна за исключением присутствия Перрина и остальных. Не было видно даже бродячих собак. Собаки обычно исчезают тогда, когда в городе начинается голод, но к чему голодать городу в котором хранилище ломится от еды? Перрин наугад ткнул в двухэтажное здание склада, ничем неотличимое от остальных. Обычное здание без окон с двойной широкой створкой дверей, закрытых деревянным брусом, который казался двойником стропил из «Золотой Барки».

Купцы внезапно вспомнили, что они забыли захватить людей чтобы поднять этот брус. Они предложили вернуться и позвать их. Леди Берелейн и Анноура Седай смогли бы подождать у огня в «Золотой Барже», пока приведут рабочих. Они уверены, что госпожа Вадере разведет для них огонь. Они замолчали, когда Перрин взялся за брус и выдернул его из гнезд держателей. Штуковина была тяжелой, но он попятился с ней чтобы было побольше места повернуться, и, перевернув ее, с грохотом кинул ее на землю. Торговцы смотрели. Кажется это был первый раз в их жизни, когда они видели человека в шелковом камзоле, который делал что-то похожее на то, что называется работой. Кирейн закатил глаза и снова понюхал свое вино.

– Лампы, – слабо пролепетала госпожа Арнон. – Нам понадобятся лампы или факелы…

Шар света возник над рукой Анноуры, в сером утреннем свете светивший достаточно ярко, чтобы каждый стал отбрасывать слабые тени на мостовую и каменные стены. Некоторые купцы прикрыли от него руками глаза. Через мгновение мастер Кроссин потянул одну из створок двери за металлическое кольцо.

Запах внутри был знакомым запахом ячменя, который был достаточно резким, чтобы перебить вонь с улицы, и кое-чего еще. Небольшие неясные силуэты метнулись от света в тень. Ему без света было бы видно лучше, или по крайней мере тени было бы видно глубже. Шар давал широкое пятно яркого света, и загораживал то, что происходит за его пределами. Он почуял кошку, скорее уличную, чем домашнюю. И крыс. Короткий визг в глубине хранилища, возникший и сразу прекратившийся, известил всех, что кошка встретила крысу. В зернохранилищах всегда водились крысы, и кошки охотились на них. Это было успокаивающе, нормально. Почти достаточно, чтобы утешить его беспокойство. Почти. Он учуял что-то еще. Запах, который он должен был узнать. В глубине склада раздался жуткий вой, сменившийся воплями боли, которые внезапно оборвались. Очевидно, крысы Со Хэбо иногда охотились на охотников. Загривок Перрина снова ощетинился, но безусловно здесь Темному было не зачем шпионить. Большинство крыс это обычные крысы.

Необходимости заходить внутрь не было. Грубые мешки заполняли темноту, располагаясь на высоких наклонных платформах из дерева, чтобы держать мешки над каменным полом. Ряды и ряды стеллажей, составленные почти до потолка, и видимо точно такие же были этажом выше. Если даже нет, то в этом здании все равно было столько зерна, что можно было неделями кормить его людей. Подойдя к ближайшему поддону, он погрузил нож в светло-коричневый мешок, и взрезал жесткую ткань. Из разреза хлынул поток зерна. И в ярком свете шара Анноуры стали ясно видны черные извивающиеся пятнышки. Долгоносик, едва ли не столько же, сколько в мешке оказалось зерна. Запах жучков перебивал запах зерна. Долгоносик. Ему хотелось, чтобы волосы на загривке перестали пытаться встать дыбом. Холода должно быть достаточно, чтобы убить жучков.

Этот мешок был выбран наугад, и его нос теперь знал запах долгоносиков, но он перешел к другому стеллажу, затем к другому, и к другому, каждый раз разрезая мешок. И из каждого вместе со светло-коричневыми зернами ячменя вытекали черные жучки.

Купцы столпились в дверях, оставив дневной свет за своей спиной, но свет шара Анноуры был достаточно ярким, чтобы высветить их лица. Острое чувство облегчения. Беспокойства. Отчаяния.

– Мы будем счастливы просеять каждый мешок перед продажей, – неуверенно произнесла госпожа Арнон. – За весьма мизерную дополнительную…