Перекрестки сумерек

Выпрямившись, Юкири поправила шаль и повернулась с угрюмым видом, который нисколько не уменьшился, когда она увидела, кто спешил к ней. Как предполагалось, Сине должна была держаться как можно ближе к части Башни, принадлежавшей ее айя, среди большого числа Белых сестер неподалеку, когда она не была с Юкири или одной из других Восседающих, которые знали о Талене и Черной Айя, но здесь она неслась ей навстречу с одной Бернайлой Гелбарн, коренастой тарабонкой, еще одной галкой из компании Мейдани. Леонин отступил в сторону, и поклонился Сине, кончики пальцев, прижаты к сердцу. Мейдани и Бернайла были достаточно глупы, чтобы обменяться улыбками. Они были подружками, но они должны бы лучше знать, когда нельзя говорить в присутствии свидетелей.

Юкири во всяком случае была не в настроении для улыбок.

«Дышишь воздухом, Сине?» — сказала она резко. — «Саэрин будет не довольна, когда я ей скажу. Совсем недовольна. И я не довольна, Сине».

Мейдани поперхнулась, а Бернайла отшатнулась, ее множество украшенных бусами косичек столкнулись друг с другом. Парочка принялась изучать гобелен, на котором похоже было изображено унижение Королевы Рианнон, и судя по их гладким лицам, им было жаль, что они не где-нибудь в другом месте. В их глазах, Восседающие были равны. И так и было. Обычно. Некоторым образом. Леонин не должен был слышать слова, но он мог чувствовать настроение Мейдани, и он отошел на несколько шагов подальше. Все еще охраняя коридор. Хороший мужчина. Мудрый мужчина.

У Сине было достаточно ума, чтобы принять смущенный вид. Неосознанно она поправила платье, покрытое белой вышивкой по подолу и поверх лифа, но почти сразу с силой вцепилась в шаль и упрямо насупила брови. Сине всегда была решительной с первого дня, как прибыла в Башню, дочь мебельщика из Лагарда, которая уговорила своего отца оплатить дорогу для нее и своей матери. В верх по реке для двоих, но в обратную сторону только для одного. Решительная и самоуверенная. И часто безразличная ко всему окружающему как какая-нибудь Коричневая. На Белых это очень похоже, только логика и никаких выводов.

«Мне нет необходимости прятаться от Черной Айя, Юкири» сказала она.

Юкири вздрогнула. Глупая женщина вслух называет Черных. Коридор был все еще пуст в оба конца, насколько позволял рассмотреть его изгиб, но невнимательность приводит к еще большей невнимательности. Она может быть упрямой, когда нужно, но, по крайней мере, иногда она показывала, что мозгов у нее больше чем у глупой гусыни. Она открыла рот, чтобы высказать Сине свое мнение, но женщина затараторила прежде, чем она смогла ее перебить.

«Саэрин сказала мне найти тебя» — рот Сине напрягся, и на щеках вспыхнули пятна — то ли от смущения за то, что ей приходилось спрашивать разрешения, то ли из-за того, что приходится спрашивать. Понятно, что она в обиде за свое положение. Только глупо его не понимать. «Я должна с тобой поговорить наедине, Юкири. О второй тайне».

На мгновение, Юкири пребывала в таком же недоумении, как Мейдани и Бернайла. Они могли притворяться, что не слушают, но это не закрывало им уши. Вторая тайна? Что подразумевала Сине? Если… Могла она подразумевать причину, по которой Юкири присоединилась к охоте за Черной Айя? Удивление, почему главы Айя в тайне встречались, потеряло сою срочность по сравнению с обнаружением друзей Темного среди сестер.

«Очень хорошо, Сине», — сказала Юкири, спокойнее, чем она себя чувствовала. — «Мейдани, прихвати с собой Леонина и идите вперед, пока только сможете видеть Сине и меня из-за поворота. Приглядывайте за всеми приближающимися с этой стороны. Бернайла, сделай тоже самое с обратной стороны». Они убежали прежде, чем она закончила говорить, и едва вышли за пределы слышимости, она перевела внимание на Сине. К ее удивлению вокруг Белой Восседающей возникло свечение саидар, сплетая стража против подслушивания. Это был ясный знак для всех, что здесь обсуждали тайну. Такой поступок должен иметь вескую причину.

«Подумай об этом логически», — голос Сине был спокоен, но ее руки все еще сжимали в кулаках шаль. Она стояла сильно выпрямившись, возвышаясь над Юкири, хотя была не выше среднего роста. «С тех пор как Элайда вызвала меня прошло больше месяца, почти два, и почти две недели с тех пор как ты нашла Певару и меня. Если бы Черные узнали обо мне, я была бы уже мертва. Певара и я были бы мертвы прежде, чем ты, Дозин и Саэрин к нам присоединились. Потому что они не знают. Ни о ком. Я признаю, я был сначала напугана, но я умею себя контролировать. Нет причин чтобы вы продолжали смотрели на меня как на Послушницу», — немного эмоций промелькнуло среди спокойствия, — «и к тому же глупо».