Перекрестки сумерек

«У меня есть инструкции поддерживать точку зрения Шеван», — сказала она, игнорируя пораженный взгляд Рины. Явно, здесь не обошлось без давления со стороны Аделорны, «Капитан-Генерала» Зеленых, и абсолютно ясно, что Рубинде была не согласна, раз она публично это показала. — «Приближается Тармон Гай’дон, и Черная Башня являет не меньшую угрозу, Дракон пропал, если еще жив. Мы больше не можем оставаться разделенными. Если Андайя может договориться с мятежницами и вернуть их в Башню, то мы должны разрешить ей попытаться».

«Я все поняла», — спокойным тоном сказала Элайда. Но, что странно, цвет ее лица улучшился, а губ даже коснулся намек на улыбку. — «Тогда, во чтобы то ни стало, верните их назад, если сможете. Но мои требования остаются прежними. Голубой Айя больше не существует, и каждая сестра, которая последовала за этой девочкой Эгвейн ал’Вир должна быть наказана так как укажу я, прежде чем она будет допущена в любую Айя. Я собираюсь переплавить Белую Башню в грозное оружие, которое можно будет использовать в Тармон Гай’дон».

Ферана и Суана открыли рты, краска протеста разлилась по их лицам, но Элайда оборвала их подняв руку.

«Я все сказала, Дочери. Оставьте меня теперь. И мы приглядим за вашими… переговорами».

Кроме открытого вызова больше Восседающие ничего поделать не могли. То, что было в праве Совета, то было их. Но Совет редко посягал на авторитет Престола Амерлин. Пока Совет не объединится против Амерлин. А нынешний состав Совета был каким угодно, но только не единым. И Алвиарин приложила к этому свою руку. Они ушли, Феране и Суана, с прямыми спинами и крепко сжатыми губами, а Андайя чуть ли не бегом. Никто из них даже не посмотрел в сторону Алвиарин.

Она с трудом дождалась когда за ними захлопнется дверь.

«Это ничего не меняет, Элайда, и ты это знаешь. Ты должна подумать еще раз, не полагаясь на минутный порыв». — она знала, что разболталась, но уже не могла остановиться. — «Неудача у Колодцев Дюмай, и абсолютное поражение в Черной Башне, все это еще способно тебя сместить. Ты нуждаешься во мне, чтобы удержать посох и палантин. Ты нуждаешься во мне, Элайда. Ты…» — она захлопнула рот прежде, чем ее язык выплюнул что-нибудь неподходящее. Должен быть выход.

«Я удивлена, что ты вернулась», — сказала Элайда, поднимаясь и разглаживая свою красную юбку. Она никак не могла отказаться от привычки одеваться как Красная. Казалось странным видеть, что она улыбается, обходя стол. Уже не просто намек на улыбку, а довольный изгиб губ. — «Ты скрывалась где-то в городе, когда прибыли мятежницы? Я думала, что ты сбежала с первым же кораблем, когда узнала, что они здесь. Кто бы подумал, что они заново откроют Перемещение? Представь, что могли бы сделать мы, когда бы узнали подобное». — улыбаясь она скользила по ковру.

«А теперь дай мне подумать. Чего мне опасаться с твоей стороны? Слухи из Кайриэна уже дошли до Башни, но даже если Сестры присягнули мальчишке ал’Тору, во что я лично не верю, каждый здесь будет винить только Койрен. Она должна была доставить его сюда и несет за это ответственность, и в умах Сестер, она все равно, что наказана за свой проступок». — Элайда остановилась прямо перед Алвиарин, зажав ее в угол. Улыбка не коснулась глаз. Она улыбалась, а глаза сверкали. Алвиарин не могла отвести свои глаза. — «За прошлую неделю мы также услышали много хороших новостей из „Черной Башни“», — произнося это название губы Элайды скривились от отвращения. — «Похоже, что там даже больше мужчин, чем ты предполагала. Но все думают, что Тувин нужно было сперва все хорошенько разведать, прежде чем нападать. Здесь уже состоялось подробное обсуждение этого вопроса. И если она все-таки вернется сюда после этого поражения, то ее покроют несмываемым позором. Поэтому, твои угрозы…»

Алвиарин отшатнулась к стене, пораженно моргая, прежде чем она поняла, что эта женщина ее ударила. Ее щека уже стала неметь. Сияние саидар окружило Элайду, и она отгородила Алвиарин от Силы щитом, прежде чем та пришла в себя. Но Элайда не собиралась использовать Единую Силу. Она отвела кулак. При этом не прекращая улыбаться.

Медленно женщина выдохнула и опустила руку. Но не сняла щит.

«Ты в самом деле собираешься этим воспользоваться?», — спросила она самым невинным тоном.

Рука Алвиарин отдернулась от рукояти ножа, висевшего на поясе. Это был просто рефлекс, но даже если бы Элайда не удерживала Силу, ее убийство в тот момент, когда так много Сестер были в курсе того, что они здесь вместе, было бы равнозначно самоубийству. Ее лицо все еще горело, когда Элайда высокомерно фыркнула.