Перекрестки сумерек

«Ранд, у лорда Алгарина есть гостевые комнаты для огир», пророкотал он голосом, подобным басу барабана. — «Можешь себе представить? Шесть штук! Конечно, они не использовались некоторое время, но они проветриваются каждую неделю, так что там нет и следа затхлости, а простыни из очень хорошего полотна. Я-то думал, что опять придется сдвигать две человеческих кровати. Умм. Мы не останемся здесь долго, так ведь?» — Его длинные уши немного отвисли, а затем тревожно затрепетали. — «Я не думаю, что мы должны. Я хотел сказать, что я мог бы привыкнуть к настоящей кровати, но не должен этого делать, раз я собираюсь остаться с тобой. То есть я хотел сказать… На самом деле ты понял, что я хотел сказать».

«Я знаю», — мягко промолвил Ранд. Он мог бы посмеяться над испугом огир. Он должен был посмеяться. Вот только в последнее время смех, казалось, обходил его стороной. Он спрял сеть, защищающую комнату от подслушивания, и скрепил ее узлом, чтобы отпустить саидин. Последние следы тошноты стали немедленно исчезать. Как правило, он мог управлять этими неприятными ощущениями, хотя и с усилием, но сейчас не было смысла продолжать испытывать на себе их действие. — «Твои книги не намокли?» — Главная забота Лойала заключалась в сохранности его книг.

Внезапно, его как молнией ударило — он подумал о том, что сделал, как о «прядении сети». Именно так выразился бы Льюс Тэрин. Такие вещи случались слишком часто — всплывающие в его разуме чужие обрывки фраз, чужие воспоминания, смешивающиеся с его собственными. Он Ранд ал'Тор, а не Льюс Тэрин Теламон. Он свил малого стража и завязал плетение, а не спрял сеть и закрепил ее. Но и так, и эдак, выходило правильно и понятно для него самого.

«Намокли мои Записки Виллима Манешского», — с отвращением вымолвил Лойал, потирая свою верхнюю губу пальцем толщиной с сосиску. Он был небрежно выбрит, или собирался отрастить усы? — «Страницы могут заплесневеть. Мне не стоило быть столь небрежным, особенно, с книгами. И мой дневник тоже немножко подмок. Но чернила не расплылись. Все еще читаемо, но я действительно должен принять меры, чтобы защитить…» — Тень медленно омрачила его лицо, длинные концы его бровей свесились на щеки. — «Ты выглядишь уставшим, Ранд. Он выглядит уставшим, Мин.»

«Он недавно перенапрягся, но сейчас он отдыхает», — сказала Мин, защищая его, и Ранд улыбнулся. Слегка. Мин всегда защищала его, даже от друзей. — «Ты отдыхаешь, пастух», — добавила она, отпустив ручищу Лойала и сложив свои кулаки на бедрах. — «Сядь и отдохни. Ох, да садись же, Лойал. Я себе шею вывихну, если буду продолжать на тебя так смотреть».

Лойал хихикнул — издал звук напоминающий слегка приглушенный рев быка — и с подозрением осмотрел один из стульев с прямой спинкой. По сравнению с ним стул казался сделанным для ребенка. — «Пастух. Ты не представляешь, как приятно услышать, как ты его называешь пастухом, Мин». — Он осторожно сел. Скромно украшенный резьбой стул заскрипел под его весом, колени Лойала торчали перед ним. «Извини Ранд, но это забавно, а у меня за прошедшие месяцы было не очень много поводов для смеха». Стул держался. Бросив быстрый взгляд в сторону двери, он слегка громче, чем нужно, добавил: «У Карлдина не слишком хорошее чувство юмора».

«Можешь говорить свободно», — сказал ему Ранд. — «Мы под защитой… малого стража». — Он почти сказал под защитой экрана, хотя это было совсем другой штукой. Если не считать того, что он знал, чем была эта штука.

Он слишком устал, чтобы сидеть, вот только вдобавок бессонница тоже утомила его — ночами у него страшно ныли кости — так что просто встал перед камином. Порывы ветра, врывающиеся в дымоход, заставляли языки пламени плясать на расколотых поленьях очага и посылали в комнату маленькие струйки дыма. Ранд слышал, как дождь барабанит в стекла, но раскаты грома, казалось, отдалялись. Возможно, буря заканчивалась. Сложив руки за спиной, он отвернулся от огня. — «Что сказали старейшины, Лойал?»

Вместо прямого ответа Лойал смотрел на Мин, словно ища одобрения или поддержки. Усевшись на краешке синего кресла и скрестив ноги, она улыбнулась и кивнула огир, тот тяжело вздохнул, словно ветер пронесся сквозь глубокие пещеры. — «Карлдин и я посетили все стеддинги, Ранд. Все, конечно, кроме стеддинга Шангтай. Я не мог пойти туда, но везде, где мы были, я оставил послание, и Дайцин находится не так уж далеко от Шангтай. Кто-нибудь обязательно его туда отнесет. В Шангтае собирается Великий Пень и туда придут многие. Великий Пень собирается впервые за тысячу лет, впервые со времен, когда люди сражались в Войну Ста Лет и сейчас очередь Шангтай. Они должны совещаться о чем-то важном, но мне никто бы не сказал, почему созван Большой Пень. Они не расскажут о Пне, пока у тебя нет бороды», — пробормотал он, указывая пальцем на узкую полоску щетины на своем широком подбородке. Очевидно, он хотел исправить этот свой недостаток, хотя это было не совсем в его силах. Сейчас Лойалу было больше девяноста, но по меркам огир он был еще мальчишкой.