Перекрестки сумерек

«Меня попросили сообщать обо всем необычном», — сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно в воздух, хотя просила ее об этом Самитсу. Вероятно, она узнала о борьбе за власть между ними, едва они узнали об этом сами. Немногое во Дворце случалось без ее ведома. — «Мне сказали, что на кухне Огир. Он и еще молодой человек, узнавали о работе в качестве каменщиков, но я никогда не слышала о каменщиках Огир, работающих вместе с людьми. И стеддинг Тсофу не присылал сообщений ни о каких каменщиках, свободных в ближайшее время, когда мы спрашивали их после… инцидента». — Пауза была едва заметна, и выражение лица не изменялось, но половина сплетен о нападении на Дворец Солнца винила в этом ал'Тора, другая Айз Седай. Несколько сплетен упоминали Отрекшихся, но только в связи с ал'Тором или с Айз Седай.

Задумавшись, сжав губы, Самитсу отбросила проклятую путаницу, в которую кайриэнцы превращали все, к чему бы они ни прикоснулись. Опровержения о причастности Айз Седай не сделали бы ничего хорошего. Три Клятвы не могут помочь в городе, где простые «да» или «нет» могли привести к шести противоречивым слухам. Но Огир… На дворцовую кухню вряд ли пустят случайных прохожих, а повара наверняка дадут Огир горячий обед, только чтобы поближе его рассмотреть. Огир сейчас был даже более необычен, чем всегда — в прошлом году или до этого. Время от времени еще встречались немногие, но всегда странствующие со скоростью, присущей только Огир, и редко задерживающихся на одном месте дольше, чем необходимо для сна. Они очень редко путешествовали вместе с людьми, однако, работали с людьми еще реже. Это сочетание вызывало у нее подозрение. Надеясь вытащить его наружу, она было открыла рот, чтобы задать несколько вопросов.

«Спасибо, Коргэйд», — сказала Сашалле с улыбкой. — «Вы очень помогли. Не оставите ли вы нас теперь наедине?» — Быть резкой с Хранительницей Ключей было хорошим способом остаться с грязным постельным бельем, холодным обедом, полным ночным горшком и с опаздывающими сообщениями. Тысячей раздражающих случайностей, которые могли превратить жизнь в страдание и заставить вас самих убирать грязь, пытаясь справиться с чем-нибудь вообще, но все же простая улыбка, спрятала бы жало в ее словах, обращенных к Коргэйд. Седовласая женщина слегка наклонила голову в знак согласия и снова сделала небольшой реверанс. На сей раз, очевидно, предназначавшийся Сашалле.

Едва за ней закрылась дверь, как Самитсу с силой грохнула серебряным кубком о поднос, так что теплое вино облило ее запястье и обернулась к Красной Сестре. Она была на краю потери контроля над Айлил, а теперь еще, кажется, и Дворец Солнца ускользает сквозь пальцы! Скорее у Коргэйд вырастут крылья и она полетит, чем сохранит в секрете то, что она только что здесь видела, и независимо от того, что она расскажет, новость полыхнет по дворцу со скоростью лесного пожара и заразит каждого слугу сверху донизу, до последнего конюха, подчищающего за лошадьми. Этот заключительный реверанс весьма ясно показал о чем она думала. Свет, как она ненавидит Кайриэн! Обычаи вежливого обращения между Сестрами была очень древними, но Сашалле не обладала достаточным авторитетом, чтобы заставить Самитсу сдерживать язык перед лицом этих бедствий, и она собиралась в грубой форме поставить ее на место.

Хмуро глядя на другую женщину, она увидела лицо Сашалле — действительно увидела, возможно впервые — и внезапно она осознала, почему оно ее так беспокоило, возможно даже она нашла ответ, почему ей было трудно прямо смотреть на Красную сестру. Ее лицо больше не было лицо Айз Седай, вне времени и возраста. Большинство людей могли бы сомневаться, но для другой Сестры было видно с первого взгляда. Возможно, еще оставались какие-то следы, которые заставляли Сашалле казаться более симпатичной, чем она была. В действительности, но каждый бы дал ей гораздо меньше лет, чем ей было на самом деле. Осознание этого факта приморозила язык Самитсу к небу.