Перекрестки сумерек

«Чего им надо?» — требовательно спросила Эгинин, освобождаясь от Мэта, до того как он смог открыть рот. Собственно, его никто не ждал.

«Постереги-ка это для меня», — сказал Ноал, вручая свою удочку и корзину одноглазому, который в ответ вытаращился на него. Выпрямившись, Ноал запустил скрюченную руку под полу кафтана, где хранились два длинных кинжала. — «Мы сможем добраться до наших лошадей?» — спросил он Петру. Силач с сомнением взглянул в его сторону. Мэт оказался не единственным, кто сомневался, в своем ли уме Ноал.

«Кажется, они не заинтересованы вашими поисками», — сказала Кларин торопливо, сделав слабый намек на реверанс. Все пытались выдать Мэта и остальных за участников труппы, но всем это удавалось, когда дело доходило до Эгинин. — «Офицер в фургоне Люка уже почти полчаса, а солдаты все это время стоят рядом со своими лошадьми».

«Не думаю, что они здесь из-за вас», — добавил Петра с уважением. И снова, в сторону Эгинин. Почему же он должен чем-то отличаться? Возможно, практикуется приветствовать дворян в своей гостинице. — «Мы просто хотели предупредить вас, чтобы вы не удивлялись и не беспокоились, увидев их. Я уверен, Люка отошлет их без неприятностей». Несмотря на его уверенный тон, морщинки не исчезли с его лба. Большинство мужчин расстроились бы, узнав, что их жены сбежали, а дворянин мог распространить свою ярость на других. Труппа, какие-то путешествующие чужестранцы, становилась легкой целью для неприятностей. — «Вам не следует волноваться о том, что кто-либо что-то разболтает», — и, глядя на конюхов, Петра добавил. — «Правда, Коул?» Кривоносый кивнул, пристально глядя на кости, которые он подбрасывал в руке. Он был довольно крупным мужчиной, но все же недостаточно крупным, чтобы справиться с Петрой, а ведь силач мог ломать подковы голыми руками.

«Кто же откажется от шанса как-нибудь плюнуть на сапог дворянина?» — пробормотал одноглазый парень, глядя в корзину с рыбой. Был он почти столь же рослым, как Коул, но все лицо его было в морщинах, а зубов у него было даже меньше, чем у Ноала. Посмотрев на Эгинин, он склонил голову и добавил: «Прошу прощения, миледи». — «С другой стороны, в последнее время для нас это еще и способ заработать немного денег. Правда, Коул? Если кто-нибудь о них расскажет Шончан с нами со всеми расправятся, повесят так же, как людей Морского Народа. Или заставят работать, очищая свои канавы на той стороне гавани». Конюхи делали в труппе всю самую черную работу, начиная с уборки навоза из стойл и чистки клеток, заканчивая установкой и разборкой стен, но он боялся так, словно чистка каналов Рахада была куда хуже, чем оказаться повешенным.

«Разве я говорил что-нибудь о том, чтобы что-то кому-то рассказать?» — сказал Коул, протестующе взмахнув рукой. — «Я только спросил, как долго мы собираемся сидеть здесь, вот и все. И спросил, когда мы увидим хоть одну монету из обещанных денег?»

«Мы будем сидеть здесь столько, сколько я скажу вам здесь сидеть», — было интересно слышать, сколь твердой может стать фраза, произнесенная с акцентом, растягивающим слоги в словах. И сказанная, при этом, тихим голосом, столь напоминающим скрежет лезвия ножа по правильному камню. — «Вы увидите свои деньги, когда мы прибудем в пункт назначения. Для тех, кто служит мне честно, будет и кое-что сверх того. И холодная могила для тех, кто замыслил предательство». Коул закутался в свой заплатанный плащ поглубже и выкатил глаза, стараясь выглядеть возмущенным, а, быть может, невинным, но, скорее, надеялся, что она потеряет бдительность, и он сумеет дотянуться до ее кошелька.

Мэт стиснул зубы. С одной стороны это было его золото, то, которое она так щедро раздавала. У нее были собственные деньги, но вне досягаемости. Но что еще важнее, она снова пыталась взять власть в свои руки. Свет, да если бы не он, она никогда не подумала бы о том, чтобы остаться в Эбу Дар, чтобы запутать погоню. И она никогда не нашла бы такое убежище, как он у Люка. Но почему здесь солдаты? Шончан должны были послать сотни, тысячи, если бы они заподозрили о местонахождении Туон. Если же они подозревают об Айз Седай… Нет, Петра и Кларин не знали, что помогают скрываться Айз Седай, но они упомянули бы о сул’дам и дамани, а солдаты не охотились бы на Сестер без них. Он ощупал сквозь кафтан медальон. Он носил его, не снимая, днем и ночью, и он смог бы предупредить его случись что.

Он даже не подумал о возможности побега, и не только потому, что Коул и десяток подобных ему кинутся к Шончан, едва его спина скроется из вида. Они не имели ничего против него или Эгинин, а некоторые, вроде жонглера мечей Руманна и его подруги акробатки, по имени Адрия, и еще кое-кого, даже будут сопротивляться искушению, заработать немного золота. В любом случае, в его голове не было предупреждающего вращения костей. И внутри этих стен еще оставались люди, которых он не смог бы бросить.