Перекрестки сумерек

Ярко освещенная комната была довольно большой для сельского дома, и встречала всех входящих парой высоких комодов без дверей, наполненных оловянной и глиняной посудой, а посредине стоял длинный, полированный стол, заставленный стульями с высокими спинками. Все лампы были зажжены – большая расточительность зимой, когда обычно можно было бы обойтись парой свечей, зато огонь, потрескивающий дровами в камине, хорошо прогрел комнату. Настолько, что две Сестры, обитавшие в верхних комнатах, стояли на ковре, покрывавшем деревянный пол, босыми. И в одних, наброшенных в спешке по верх льняных ночных рубашек, плащах с меховой подкладкой. Кэтрин Алруддин и Тарна Фейр смотрели на маленькую женщину в темном с желтыми вставками дорожном платье и плаще, по пояс влажных от снега. Она стояла возле широкого очага так близко, как только могла, устало грея руки и дрожа от холода. Она должна была ехать из Тар Валона по снегу не меньше двух-трех дней, и даже Айз Седай, в конечном счете, мерзнут. Похоже, это и была та самая Сестра, о которой говорил Раджар, хотя по сравнению с другими, выражение «нестареющая» было едва ли к ней применимо. По сравнению двумя с другими, ее лицо вообще было ничем не примечательным.

Отсутствие мэра и его жены завязало в груди Гавина еще один узел, хотя он почти ожидал чего-либо подобного. Они сейчас, не взирая на поздний час, непременно суетились бы вокруг Айз Седай, предлагая им горячее питье и ужин, если бы их не отослали назад в постель, чтобы дать Кэтрин и Тарне посекретничать с посланницей. И которые, вероятно, считали его дураком, который не захочет узнать суть послания. Но он уже знал его содержание до того, как вышел из сарая.

– …лодочник сказал, что он будет ждать на месте нашей высадки, пока не начнется осада, – говорила утомленным голосом маленькая женщина, когда вошел Гавин, – но он был так напуган, что к настоящему времени может быть уже на несколько лиг ниже по течению. – Наверное, холод из дверного проема дошел до нее, так как она оглянулась, и часть усталости сошла с ее квадратного лица. – Гавин Траканд, – сказала она. – У меня есть для тебя распоряжения от Престола Амерлин, Лорд Гавин.

– Распоряжения? – переспросил Гавин, снимая перчатки и засовывая их за пояс, чтобы выиграть время. На сей раз, он решил быть прямолинейным, – А почему Элайда шлет мне распоряжения? Почему я должен им повиноваться, после того, что она сделала? Она отреклась от меня и Отроков.

Раджар занял почтительную позу, заложив руки за спину, и кинул на Гавина быстрый косой взгляд. Он не стал бы ему перечить, независимо оттого, что говорил Гавин в данный момент, но не все Отроки поддерживали Гавина. Айз Седай делали то, что они делали, и ни одному мужчине не дано было знать почему, пока Сестра ему не скажет. Отроки искренне были связаны с Белой Башней, связанны судьбой.

– Это может подождать, Наренвин, – перебила их Кэтрин, глубже кутаясь в плащ. Ее черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, были спутаны, словно она причесывалась в спешке и бросила работу на середине. Ее вид напомнил Гавину охотящуюся рысь. Или, возможно, обходящую капкан. Она потратила на него и Раджара полвзгляда, не больше. – У меня есть неотложные дела в Башне. Скажи мне, как найти эту безымянную рыбацкую деревушку. Неважно, дожидается еще лодочник или нет, я найду кого-то, кто меня перевезет.

– И меня, – вставила Тарна, упрямо выпятив челюсть и уставив свои синие, острые как копья, глаза. В отличие от Кэтрин, ее длинные, светло-желтые волосы были аккуратно уложены, словно у нее перед ее прибытием вниз побывал парикмахер. Она была сосредоточена, и полностью владела собой. – У меня тоже есть срочное дело в Башне, не терпящее дальнейших задержек, – Она кивнула Гавину и слегка наклонила голову в сторону Раджара, холодная как мрамор, из которого казалась вырезанной. Но все же, с ними она была более дружелюбна, чем с Кэтрин, а та была такой же в ответ. Между этими двумя женщинами всегда шла борьба, хотя они были из одной Айя. Они недолюбливали, а возможно, даже не выносили друг друга. Айз Седай всегда тяжело понять.