Перекрестные сны

– Думаю, его тоже можно, – не стал спорить Комек.

Все трое быстро оделись в специальные костюмы и вошли в помещение центра. Через несколько минут из помещения выкатили три контейнера – Касмерта, внука Дерина и сына Комека.

15

День спустя несколько человек собрались у господина Дерина для обсуждения деталей произошедшего.

– Ты постоянно попадаешь в лапы хищника, чье дело расследуешь. И как тебе так удается? – спросила Эвкая.

– Дорогая Эвкая! Есть талисманы удачи, а есть ты – талисман приключений на пределе. Когда я встречаю в очередном расследовании тебя, то не сомневаюсь, что будет страшно интересно. Причем, какое слово тут ключевое – «страшно» или «интересно», – заранее предугадать невозможно. – Заметив недоуменно-обиженный взгляд карих глаз, Касмерт улыбнулся: – И не стоит обижаться. Я же не обижаюсь. Наоборот, жизнь бьёт ключом. Адреналин и всё такое… да шучу я, шучу. – И затем уже серьёзнее пояснил скорее себе, чем Эвкае: – Сам не знаю. Судьба, наверное. Уверяю тебя, чувствовать себя потенциальной жертвой не приносит никакого удовольствия. Но давай по порядку. Итак, после того как господин Йаддан сказал о несовпадении количества людей в центре и в списке, я встретился с помощником Тапана. И выяснил, что его сын, по сути, содержался в качестве заложника. За верную службу Тапан пообещал Комеку не изымать органы у его сына.

– А зачем Комеку понадобилось скрывать, что его сын находится в центре реабилитации? – спросила Эвкая.

– Комек боится Тапана. Тот преследует его с детства. Это мы установили из бесед во время расследования. Заяви он нам, что сын помощника содержится в центре, мы бы могли догадаться, что Комек из страха может утаить от нас секреты компании. А из беседы с помощником стало известно и то, кем является второй человек, информация о котором была скрыта. Это дочь психиатра – партнера Тапана по бизнесу. Тапан предложил мне встретиться с ним. Мне хотелось повременить, но тут психиатр сам позвонил, и мы договорились о встрече. Он уже был осведомлен о моём визите к Комеку и хотел поделиться своей историей о том, как угодил в сети Тапана. Как оказалось, его дочь бросила учебу, рано вышла замуж и развелась. Она никогда не работала, да и не имела такого желания, связалась с компанией таких же «весёлых» ребятишек, стала употреблять наркотики. Вот так она и попала в программу реабилитации компании «Жизнь напролет». Это девушка проделала без ведома отца. Когда он узнал о решении дочери, то договорился с Тапаном, что тот не станет делать её донором.

– И опять непонятно, зачем психиатру скрывать факт прохождения его дочерью реабилитации. Не кажется ли вам, что он, как и Комек, не желал разглашать сам факт ее пребывания там? Возможно, у него есть информация, которой он не хотел делиться со следствием. Иначе почему Комек не включил имя девушки в список?

– Видимо, так и есть. Но нам еще придется разгребать эти завалы, прежде чем мы узнаем все подробности, – ответил Касмерт.

– А какое он оставляет впечатление как психиатр? – спросила Эвкая.

– Сначала я на него смотрел как на потенциального соучастника Тапана. С его помощью, возможно, людей и вовлекали в сети центра. Но знаете, он больше был похож на жертву, как и Комек. Мне даже стало жаль его. Я доверился ему. Он начал спрашивать про мою семью, детей, рассказывать про то, как трудно их вырастить. Говорил, что сегодняшняя молодежь не желает иметь детей, боится будущего. Я поделился планом заработать деньги на первых порах, чтобы обеспечить будущее семьи, а потом переключиться на академическую карьеру с редкими расследованиями и проводить больше времени с родными. А он сказал: «Видите, вы всего лишь планируете, стараетесь обеспечить будущее. Хотя кто знает, что может случиться с деньгами, которыми вы запасетесь. По сути, вы строите для себя иллюзию безопасности. Некоторым бывает тяжело принять решение. Вы хотя бы человек решительный. Но не каждый человек подобен вам. А идея создания реабилитационного центра частично принадлежит мне. Я хотел помочь молодежи. Но об изъятии органов не могло идти и речи. Реабилитация в этом центре должна была иметь временный характер. Но пока я занимался чужими детьми, чуть не потерял свою дочь». Выслушав его, я решил, что он не может быть партнером господина Тапана. Наш злодей всего лишь воспользовался идеями умного и безобидного человека, погрязшего в проблемах.

Тут вступил в разговор Йаддан:

– Но как вы очутились в центре? Как согласились в одиночку поехать в центр, зная, что Тапан уже проинформирован о том, что нам известно точное количество реабилитируемых?

– Это вы узнали, господин Йаддан. Если бы не ваша привычка считать… – улыбаясь, заметила Эвкая.

– Я и не пошел бы в центр. Не рискнул бы, – ответил Касмерт. – Не помню, как меня везли в центр. Дело в том, что после такого доверительного разговора с психиатром мне захотелось испытать на себе то, что чувствуют молодые люди на реабилитации.

– Этого захотелось не вам, а психиатру, – заметила Эвкая.