Перекрестные сны

Во второй половине того же дня Касмерт встретился с несколькими хозяевами злополучных квартир. Встреча была назначена в адвокатской конторе некоего Эспа.

– Господин Пузатый поручил мне представлять интересы этих людей во время всех бесед по поводу печально известных событий, произошедших в их квартирах, – с порога заявил Касмерту невысокий, щупленький мужчина, вставая и манерно протягивая для приветствия тонкую, изящную руку.

На вид ему было… впрочем, очень сложно было предположить, сколько ему было лет. Может, тридцать пять, а может, и все пятьдесят. Касмерт сразу же назвал его про себя «золотым парнем». Адвокат явно очень любил золото. Золотые запонки, золотая, в мизинец толщиной, цепь под горло, на лацкане дорогого стильного пиджака золотой значок в виде открытой книги – символ университета, на левом запястье золотые часы «Cartier». Ювелирную картину дополняли и завершали два перстня: на среднем пальце левой руки – массивный, с великолепным крупным агатом, на безымянном пальце правой – на вид поскромнее и поизящнее, но с бриллиантом. Но всё это великолепие удивительно гармонично дополняло образ адвоката и не показалось неуместным или вычурным даже очень сдержанному в вопросах стиля и отношении к моде Касмерту.

– Я знаю, что вы давно не были в Йэрсалане, но, наверное, уже успели заметить, что в нашем обществе люди очень строго относятся к выполнению обязательств, в том числе и перед работодателями. Поэтому этих пожилых людей не могут сопровождать их сыновья или дочери – они заняты своими профессиональными обязанностями.

Почти после каждой фразы адвокат любовался поочерёдно своими перстнями или, отодвигая манжет рубашки, делал вид, что смотрит на часы.

– Господин Пузатый любезно предложил мне предоставить этим бедолагам услуги адвоката. Надеюсь, вы представляете и понимаете всю сложность ситуации, в которой оказались эти люди. Господин Пузатый – человек весьма уважаемый и влиятельный в Йэрсалане – тоже прекрасно понимает, какие психологические последствия могут иметь эти события и как они отразятся на общем состоянии тех, кто не полностью погасил свои долги за приобретенные квартиры. Люди, интересы которых я представляю, получают доходы только от аренды квартир и не несут ответственности за действия, совершаемые постояльцами.

Речь адвоката формально служила оправданием его присутствия на встрече с домовладельцами. Впрочем, Касмерт и не собирался инкриминировать им участие в подстрекательстве постояльцев к совершению актов. Он поговорил с тремя из приглашенных. На все вопросы следователя каждый из трех домовладельцев, как по команде, а скорее всего – полученной инструкции, поворачивал голову в сторону адвоката, сидевшего рядом, тем самым подчеркивая свое намерение сохранять молчание и уступая ему право отвечать на вопросы Касмерта. Беседовать с другими домовладельцами не имело смысла:

– Уважаемый Эсп! Я не сомневаюсь, что господин Пузатый выбрал одного из лучших адвокатов в этом городе. Не стоит, я думаю, тратить ваше драгоценное и моё полудрагоценное, – Эсп ухмыльнулся, оценив замечание Касмерта, – время. Думаю, мы оба понимаем, – Касмерт очень постарался, чтобы улыбка была милой, но и ехидной одновременно, – что дальнейшее знакомство с «бедолагами» смысла не имеет.

Ответ Эспа был на удивление не по-адвокатски искренним:

– Я с вами, господин Касмерт, совершенно согласен. Очень приятно иметь дело с людьми, умеющими ценить и оценивать… время.

«Такой уж точно не повесится. Очень уж любит золото», – отметил про себя Касмерт.

* * *

Мысль о том, что встреча с Пузатым неизбежна, была Касмерту неприятна. Именно поэтому он постарался собрать о нём как можно больше сведений. За годы работы следователем он повидал много криминальных типов: мошенников, квартирных воров, мафиози разных направлений и убеждений, насильников. Судя по тому немногому, что пока удалось узнать Касмерту, Пузатый стоял особняком в этой компании. Он явно обладал недюжинной волей, чтобы противостоять орде высокомерных снобов Йэрсалана. Он был абсолютно равнодушен к ним и презирал их общество, в то же время заставляя считаться с собой. Такой человек мог раздавить любого. Если бы жителей Йэрсалана и Пузатого можно было поставить на чаши весов, то чаша с одним Пузатым перевесила бы ту, на которой находились все остальные.

Пузатый принял его в своем кабинете в клубе. Эта огромная комната роскошью интерьера напоминала те, в которых восседали сомнительного толка руководители лет семьдесят или сто назад. Тогда кабинеты служили не столько местом работы, сколько музеем, где чиновник открыто, без стеснения мог демонстрировать свое богатство: дорогие репродукции известных картин разных эпох и разных живописных школ, мягкую мебель, обтянутую шкурами редких животных. Сам Пузатый сидел в антикварном кресле, похожем на трон провинциальных князей Средневековья.

– Ну как вам мой кабинет? – спросил он и посмотрел на небольшой, местами потертый от времени ковер, висевший над камином.