Перекресток

— Огоньку не пожалей… — и, глубоко затягиваясь, будто глотая свежий воздух, вырвавшись из душного подземелья, кивнул затылком на свое окно: — Видали? И — главное — из-за чего!! Тьфу, скверная баба…

И, уже успокаиваясь, отходчивый, видать, мужичок, хоть и взрывной, изложил:

— Выпили с корешками, ну, со своими же, с заводскими, да и не так, чтоб выпили, просто по стаканчику пропустили, мне ж сегодня, ну, вот через пару часов, на смену… а она, как понесла, чуть запашок учуяла, куда там японскому цунами… и — на кой, спрашивается, ей это нужно… вот твоя бы — стала бы так?..

Мужичок кивнул за плечо Антона на откинувшуюся к стене Нику.

— Нет, — душевно засмеялся романист, — не стала бы, она б сама со мной выпила…

Теперь не было смысла прикрывать девушку, и Карев, слегка отодвинувшись, позволил мужичку рассмотреть её без помех, и внешний вид Ники произвел на аборигена положительнейшее впечатление.

— А что, похоже, и правда, — сказал он. — Красивая у тебя баба, знаешь ли, на одну столичную штучку похожа…

— Не просто похоже, — засмеялся совсем уж простецки Антон, доставая из-за пазухи остатки коньяка…

Ника глотнула и протянула бутылку аборигену, давай, мол, причастись за знакомство. Тот принял емкость безоговорочно, даже с некоторым благоговением во взгляде:

— Дорогой, наверное? откуда такое?

— Брось, один раз живем, — засмеялась в этот раз Ника.

— Ну, я совсем чуток, работать скоро, — оправдался мужичок и в самом деле отпил немного, пару глотков, и тут же закатил глаза от удовольствия, зачмокал губами, затряс головой.

— А вы, ребята, к нашим или просто зашли посидеть-выпить? — уже по-свойски, расположившись на скамеечке напротив Антона и Ники, без всяких дурных мыслей поинтересовался лысый абориген.

Не ожидавшие такого вот прямого вопроса, да еще и с простейшей подсказкой, ни блондинка, ни романист не успели даже переглянуться, чтоб хоть как-то согласовать ответ, как в это время у столика появился Мишель, совершенно таинственным образом ухитрившийся пройти через весь двор незамеченным.

— Мы к Паше зашли, дома он, ждет, — ответил за Нику и Антона поверенный абсолютно нормальным, хоть и деловитым голосом.

— Паша — парень правильный, с мозгами, — авторитетно кивнул абориген, как бы со своей стороны одобряя визит. — Привет ему от меня, а если чего надо будет, заходите ко мне запросто, сами знаете, где живу… меня Феофаном зовут, а так — во дворе, да на работе — по-простому, Федей…

— Привет передадим, — согласился Мишель.

— Зайдем, надо будет, не поскромничаем, — пообещал Антон.

Подкуривая оставленными романистом спичками очередную папироску, Федя засмотрелся вслед уходящим к подъеду, чисто по-мужски обратив особое внимание на аккуратную, изящную даже под брючками попку девушки, и подумал: «А ведь точно похожа она на эту… столичную… как бишь… Нику!»

10

Анаконда отшатнулась на спинку стула, дернувшись, как от удара, и замерла без движения… секунду, другую… Кудесник впервые за все время общения с атаманшей анархистов видел, как она с трудом справляется с собой, пытаясь погасить внезапно возникшую панику, острыми огоньками мечущуюся в её глазах.

Медленно-медленно выдохнув, будто перед этим махнула стопку чистого, неразведенного ректификата, девушка осторожно, как-то боязливо даже, положила на столик руки, накрепко сцепив между собой пальцы, чтобы не выдать их дрожь. И очень тихо, заглядывая в глаза Кудесника, спросила:

— Ты точно ничего не нюхал и не курил? — и тут же одернула сама себя: — Верю, верю… давай без обид, не психуй… очень уж… сам понимаешь. Не верю, что кто-то узнал про мои планы… ну, не могу верить — и всё тут…

Помолчав еще с полминутки, анархистка спросила, и вновь — излишнее, ненужное сейчас:

— Ты это… точно? и откуда? кто видел Теней — не выживают…

— …иногда — выживают, — серьезно усмехнулся Кудя, хоть немного, ненадолго почувствовав себя в относительной безопасности здесь, в самом центре инсургентского гнезда, под прикрытием десятков вооруженных людей, и потянулся в этот раз за бутылкой коньяка, благо, и она стояла на столике и была плотно закрыта, чтобы ни капли ароматного напитка не пропало впустую. — Я вот видел, своими глазами, а теперь — уже два раза, и все еще живой…

…он сидел, зажавшись, стараясь превратиться в невидимый и неслышимый комочек плоти в малюсеньком промежутке между мусорными баками, наполненными откровенно воняющими, не убираемыми дня три-четыре уже отходами человеческой жизнедеятельности. И при этом сам Кудесник был похож на такой же вот отход, излишний в жизни продукт, пригодный разве что к безоговорочному истреблению огнем и металлом.