Перекресток

Ника и Антон не так уж часто оказывались в подсобных, не предназначенных для приема пищи, помещениях ресторанов, потому, проходя, с легким любопытством разглядывали разделочные столы вдоль стен, встроенные холодильники, большую газовую плиту с вытяжкой над ней в центре просторной комнаты и парочку поменьше — в углах, а кроме того — огромное, просто невероятное количество всевозможных кастрюль, сковородок, дуршлагов, подносов, тарелок и тарелочек, ножей, вилок, ложек, поварешек. Все это разнообразие сияло чистотой, металлическим и фаянсовым блеском, и как-то скромно, почти незаметно в этом сиянии устроилось на простеньком стульчике в углу маленькое, худенькое тельце, одетое в роскошную кожаную куртку с серебряными молниями и заклепками. Кроме бесчувственного, а может быть, и безжизненного тела бывшего студента в кухне никого не было, хотя и казалось, что множество людей только-только ушли отсюда, вывалив на разделочные столики груды овощей, куски неаккуратно нарезанного хлеба, сыра, буженины, грудинки и еще какой-то снеди. С трудом верилось, что все это мог натворить всего лишь один человек…

Стараясь не всматриваться в уголок и не задавать ненужных сейчас вопросов, блондинка и романист быстро прошли следом за Мишелем к двойным дверям черного хода, ведущего на тихую соседнюю улочку, к аккуратным, чистеньким, совсем и не скажешь по первому взгляду, что — мусорным, бакам, стоящим у глухой гостиничной стены. Здесь, в дневной тишине и спокойствии провинциального городка ничто не говорило о происходящих событиях, заставляя невольно расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Но Мишель мгновенно вернул своих спутников к тревожной действительности.

— Молодец, Ника, — сдержанно похвалил он девушку. — Сам бы не видел, никогда бы не поверил в то, что по кафелю на таких каблучищах можно пройти бесшумно…

И в самом деле, по звонкому полу кухни блондинка проскользнула, как тень, кажется, от сапог Антона было гораздо больше шума, чем от трехвершковых каблуков её туфелек.

— Умею, когда надо, — ответила Ника, отнюдь не польщенная похвалой, а более встревоженная своей, и не только, судьбой. — А что теперь?

— Теперь, подождите здесь, возле баков, слава богу, помойкой от них не сильно несет, — попросил Мишель. — Я гляну, как там, дальше, обстановочка, и вернусь через минутку…

И вновь, как и несколько минут назад перед кухней, скользнул вперед, к тихому перекрестку, похожий на призрака, тень человека, стремительно и незаметно двигающуюся вдоль стен домов.

— Отойдем, — чуть тронул за рукав девушку Антон, увлекая её к широкому стволу старой, непонятно как сохранившейся у стены дома, возле удивительно аккуратных металлических баков, липы. — Тут не так заметно…

— Как думаешь… — начала, было, Ника, но Карев её перебил:

— Думаю, что Сильвестр с меня шкуру снимет за свой мотоцикл, ведь его же бросить здесь придется, и хрен еще найдешь потом, а если и найдешь, то в таком состоянии…

— Отдашь деньгами, — пожала плечами блондинка. — Если выберемся…

— Хорошо сказала, — одобрил её «если» суеверный в этом отношении Антон. — Так о чем ты?

— Как думаешь, Мишель этого… ну, анархиста на кухне… он его… убил? — с трудом, будто выжимая из себя слова, смогла выговорить девушка.

Карев чуть нервно пожал плечами, для него такого вопроса не существовало, выучка парашютистов предполагала не оставлять за спиной врагов, способных нанести удар.

— Спроси у него сама, — предложил Антон.

— Спрошу, если будет момент, — серьезно пообещала Ника.

Но с моментом пришлось подождать. Вернувшийся и в самом деле буквально через минутку Мишель повел своих спутников через проходные дворы, узкие переулки, короткие, казалось бы, тупички и сквозные подъезды прочь от гостиницы и, вообще, от центра города.

Со стороны могло бы показаться, что они просто-напросто несколько странно прогуливаются по городу, то ускоряя шаг, то надолго задерживаясь у перекрестков, поджидая, пока пройдут мимо или простые обыватели, или шумно галдящие для собственного подбодрения небольшие группки инсургентов. В такие минуты Антон, сжимая под курткой рукоятку револьвера, старался своими плечами загородить Нику, что, вообщем-то получалось у него очень неплохо, учитывая миниатюрность девушки, а вот Мишель, казалось, не испытывал никаких беспокойств, совершенно непринужденно глазея по сторонам, будто разыскивая нужный ему, хорошо знакомый, но куда-то — вот беда — запропастившийся дом.