Перекресток

Я ей даже завидовал. Но и присматривался, поскольку на ее личико нет-нет да и набегала тень тревоги. Спрашивать я не решался, Мариска лишь недавно освоилась со своим даром и еще не умела отличать серьезную опасность от мелкой неприятности, если ситуация выходила за привычные рамки. Сейчас же для нее новым было все. Я только надеялся, что, если бы опасность переросла в прямую угрозу жизни, она бы почуяла. Ох, девочка, знала бы ты, как мне сейчас нужен такой датчик-талисман. И как мерзко на душе от неизвестности и ощущения, что простенькая эта, по идее, разведка может обернуться бедой.

Сказать все, как есть? Проклятье, это значит рассказать обо всем вообще. Вплоть до того, кто я есть на самом деле и кто хочет отвернуть мне голову. Про Аниту тогда можно забыть сразу. Фрэд меня убивать, конечно, не станет, но и руки ни за что не подаст.

Но это не самое страшное. А вот если они окажутся рядом, когда слух обо мне дойдет до тех, от кого я сюда слинял…

Я закрыл глаза и сглотнул. Убивать буду. Руками порву. Но это бесполезно, если дорогие мне люди будут уже мертвы, а всех и сразу я прикрыть не смогу. Значит, будем действовать тихо и аккуратно. И, случись что, ликвидировать любого противника, причем так, чтобы никто концов не отыскал. Будем вспоминать навыки. По экрану визора плыла монотонная равнина, которую оживляла наложенная на реал-изображение информационная сетка. Светло-салатовые линии плыли по экрану, разделяя изображение на информационные сектора. Телеметрия также мерцала светло-салатовым, все показатели были в пределах нормы. В пилотском кресле развалился Платформа. Заложив руки за голову, он откинулся на спинку кресла, положив длинные ноги в массивных ботинках на огораживавшую пульт стальную трубу. В соседнем кресле полулежала, вытянув ноги, Анита. Они лениво перебрасывались фразами, обсуждая слухи о появлении нового объекта на одной из нижних плоскостей. До нас пока дошли только размытые изображения черного куба с выступающими из граней пирамидальными выростами, с которых стекали ленивые медленные молнии, вливавшиеся в кипящее фиолетовое варево вокруг куба. Было бы интересно глянуть на это чудо вблизи. Вот и я стал думать, как настоящий сталкер.

— Скоро увидим модуль Чокнутого, готовь гостинцы, — пробасил Платформа.

Я молча кивнул и, перегнувшись через ноги Сергея, набрал на боковом пульте последовательность команд. Кабину заполнило пощелкивание эфира, обрывки чьих-то разговоров, сигналы маячков — обычный дневной фон плоскости в человеческом радиодиапазоне.

— Слушай, а Чокнутый на какой волне сигналит? — спросил я. Платформа хмыкнул, ничего не ответил, набрал команду вызова на своем пульте. — Объект пятнадцать-сорок пять, ответьте. Это группа Платформы, приближаемся к вам со стороны стандартного севера, просим разрешения на посещение.

Помолчал, послушал.

— Чокнутый, ты там? — заговорил он, отбросив стандартные формулы радиопередачи. — Чокнутый, ответь! — Сергей рывком сбросил ноги с поручня, подался вперед. — Чокнутый, это Платформа, отвечай.

— Слушай, — развернулся он ко мне, — модуль Чокнутого не отвечает.

— Ну и что? Ты же сам говорил, что он частенько надолго уходит.

— Да, но тогда он оставляет стандартное предупреждение, мы бы его услышали. А сейчас — тишина. Не стряслось ли с ним чего?

Я пожал плечами.

— Ну что сейчас гадать. Скоро уже будем на месте, там и увидим.

Но на душе почему-то заскребли кошки. Я не мог никак рационально объяснить свою тревогу, но все происходящее мне не нравилось.

— Сколько нам еще до его модуля?

Платформа дал команду навигационной системе.

— Два с небольшим километра.

— Останови. Давай-ка мы с Фрэдом сходим, посмотрим, что к чему.

Платформа с недоумением посмотрел на меня. Я его понимал, Чокнутый был местной легендой, талисманом, его не тронули бы даже люди Синеглазки. Хотя… не тронули бы, не будь у них достаточных оснований. Но моя интуиция вопила, что лучше сходить и посмотреть, перестраховаться.

— Ладно, ладно, давайте, двигайте, — пожал плечами Сергей.

Все же хороший он мужик. И хороший старшой. Не старается демонстрировать крутизну и доверяет профессионалам. Сказал я, что лучше остановить трансп, — остановил.

Я вышел из кабины управления, прошел через отсек, в котором сидела Мариска. Проходя, покосился на нее. Девчонка сидела, сосредоточенно нахмурив брови, и кусала нижнюю губу — привычка, подхваченная от наставницы. Глянула на меня, хотела что-то сказать, но передумала. Я не стал ничего спрашивать, молча кивнул и пошел в моторный отсек, рядом с которым, в крохотной клетушке с выведенными датчиками, сидел Фрэд.

— Пойдем, проветримся, а? — привалился я к краю дверного проема.

— Вот просто проветриться?

— В костюмчиках, конечно. И, знаешь что, возьми-ка на всякий случай «Василиска».

— Вот так даже? — Брови Фрэда поползли вверх.

— Нет-нет, ничего конкретного, просто ощущения какие-то, — и я пошевелил в воздухе пальцами.