Перекресток миров. Синигами, книга третья

Акира, закинула меня туда, откуда нет возврата, где я должен либо сгнить от тоски, либо прожить жизнь среди таких же, как я, изгнанных из своих миров. Ибо возвращение к семье сулило мне лишь одно — смерть от рук моей родственницы, которая позабылась, упиваясь своей властью и могуществом. Моей бабушке уже давно пора показать, что ее время прошло. И я вернусь, и докажу ей, что и слабого не стоит загонять в безвыходное положение. Ведь теперь мне неведом страх перед смертью, она дала мне цель, которой раньше у меня не было. Невозможно напугать того, у кого отобрали все, оставив лишь подобие жизни. Осталось лишь самое тяжёлое — связать свою судьбу с еще одним кукловодом, который будет, дергая за ниточки, играть со мной как с дешевой игрушкой.

— Акира! Я плоть от плоти, кровь от крови сын твоей дочери! — Кричал я, словно Акира могла меня услышать. — Я Синигами! Не Юкогама! И я вернусь, и тебе придется ответить передо мной! За все, что ты мне сказала и сделала! Клянусь!

А в моей голове вновь зазвучал голос той, что страшила многих сильнее, чем смерть. И этот потусторонний голос уже не шептал как мгновения назад там, когда я был в руках Акиры, теперь он кричал, заглушая мои собственные мысли.

— Пусти меня в себя, дай разрешение. — Могучий голос недовольно шептал, но с такой страшной силой, что я был близок к безумию. Он содрогал от ужаса все живое, но сейчас он меня не страшил. — Мы будем всемогущи вместе.

Я замер. Сейчас я мог впустить в себя бездну, и если две минуты назад я бы никогда это не сделал, то сейчас мне уже нечего было терять. Она даст мне многое, и пройдя через неё я вернусь к Акире, и тогда мы продолжим ровно с того момента, на котором окончили.

— Достоин ли я быть сыном твоей дочери или нет?! Это не тебе решать, Акира! — Прорычал я, смотря, как ко мне подъезжают две машины с включёнными сиренами и ослепительно светящими фарами, разрывая темноту. Из них вышли пятеро в бронежилетах, нацелили на меня оружие, и что-то начали кричать, вторя раскатам грома, пытаясь перекричать ливень и воющий ветер.

— Какова будет цена, чтобы совершить то, что я желаю? — Тихо, практически шепотом проговорил я, спрашивая у бездны, накладывая на себя щит, и активируя лезвие тьмы, которое тонкой линией, сотканной из самой черноты, задрожала в моей левой руке.

Я не хотел убивать, но и погоня мне была не нужна, и пока Бездна молчала, я решил действовать. Бессмысленные жертвы мне были не нужны, но я не хотел к своим ранениям добавлять еще пулевые. Да и эти пятеро, если я смогу договорится с Бездной, будут мне полезнее в живом состоянии. В моей груди я почувствовал холод к страданиям других людей, была важна лишь моя боль.

— Боль! — Проревел я, применяя заклинание, одновременно активируя прозрение третьего порядка и выпуская лезвие тьмы в капот первой машины. Я видел, как один из стражей порядка нажал на спусковой крючок — у него не выдержали нервы, и сразу как прогрохотал выстрел из пистолета, мой щит полыхнул желтым цветом, но выдержал, и на бетон упала измятая пуля со стальным сердечником.

Все пятеро полицейских упали на серый бетон с искривленными от боли лицами, ведь прозрение показывало второй уровень, отмечая их как стражи порядка и у них не было и шанса выдержать простое заклинание некромантов. А лезвие тьмы влетело в капот машины, разрывая на части двигатель, от которого сразу пошел столб пара, а я уже стоял у капота второй машины, опуская на него свой топор с погнутым лезвием. Я практически не почувствовал сопротивления металла, и топор пробив капот глубоко вошел в двигатель, который сразу заглох и зашипел, извергая из себя масло. В этот момент в моей голове вновь зазвучал пугающий голос

— Ну не знаю. — Тихо и с каким-то неимоверным удовольствием хищника, поймавшего добычу, вновь зазвучал голос бездны в моей голове. — Межмировые перемещения, схватка с Акирой, которая не раз убивала моих детей — это будет очень дорого для тебя. Ты готов к тому, что тебе придется платить чужими жизнями?

Я оглянулся на пятерых стражей, что сейчас тихо выли, не имея сил произнести ни единого громкого звука лежа на бетоне в лужах, агонизируя от боли. А ливень, что шел лишь усиливался и своим шумом заглушал и так не громкие крики сходящих с ума от боли людей.

Пистолеты и один автомат валялись на бетоне бесполезным, ни на что не годным металлоломом, и осветившая небеса вспышка молнии помогла мне разглядеть насмерть испуганные лица мужчин. Фары машин уже больше не светили, а во мне все-таки возникло сомнение, хватит ли жизни этих пятерых, чтобы я совершил то, чего желаю. Сила, которую дарует бездна не приходит неоткуда, пожиратели не просто так именуются пожирателями, и теперь меня интересовало лишь одно — цена, которую заплатят жители этого чужого мне мира.

— Сколько? — С хрипотой проговорил я, смотря как черные капли масла стекают с лезвия моего топора. Я сделал шаг к первому лежащему мужчине, капля горячего масла попала на его висок как раз в тот момент, когда бездна заговорила вновь.