Перекресток миров. Синигами, книга третья

Бой с Живуром не прошел бесследно, любая схватка с богами может что-то отнять у тебя или что-то дать. Та схватка в царстве дроу дала мне возможность черпать эманации смерти практически постоянно, только вот это отнимало слишком много сил. Но у меня не было иного оружия против таких высокоуровневых. Я сражался с подобной змеедевой, но мне кажется, что эта намного опасней. Она ни разу не применила заклинания, а это значит, она пойдет на контактный бой. И шансов у меня против неё практически нет. У меня есть лишь один удар, и он все решит.

— Эманация смерти. — Шепотом проговорил я.

В моей голове пронесся образ улыбающегося рыжеволосого чуда, а я словно почувствовал крепкие объятия своего отца, а над ухом послышался такой родной и любимый голос:

— Тебе рано умирать. — Проговорила Миуюки. Я не знал, сказала это она в моем разуме, либо и правда за моей спиной стояла моя мама, но это придало мне сил.

— Мне рано умирать! АААА! — Надрывно кричал я, и с моей руки сорвалось небольшое серое бесформенное облачко, которое несло в себе смерть. Оно слишком медленно понеслось на белесую чешуйчатую тварь, чьи когти жаждали вновь окунуться в мою плоть.

Вспышка молнии озарила все вокруг и внезапно ударила всего лишь в десятке метров от места моей схватки, плавя бетон и асфальт. Она осветила пасть моего противника, полную зубов и эманацию, что летела в ней. Тварь узнала то, что летело в неё, она уже контактировала с эманацией смерти, ее змеиные глаза сузились, а все тело напряглось, и время словно остановило свой ход.

Против меня был просто божественной силы противник, она действовала очень быстро, ее огромный змеиный хвост был еще у машины полицейских. Я видел, как напряглась тварь, как засияла ее аура. Вот хвост подхватил машину, и, подняв ее над землей, словно она ничего не весила, метнул в меня этот полуторатонный снаряд.

— Константин! — Взревела Королевская змеедева во время того, как машина отправилась в полет. Ее сила пугала меня до дрожи в коленях, я даже не желал знать ее уровень.

Летящая в меня машина встретилась с серой, мощной, но все же моей последней эманацией ровно на середине между мной и белесой чешуйчатой тварью. Но машина не замедлила свой полет, а моя эманация пропала, впитавшись в машину бесследно. Я видел, как в воздухе машина начала стремительно ржаветь, как взорвались покрышки, изветшав, как из капота вывалился мотор. Но все же снаряд летел прямо в меня, а я что было сил в моих ногах, уходил в сторону от этого снаряда, что летел на меня с ужасающей скоростью.

Шаг, еще один шаг, и вот уже третий, и я чувствую затылком, как мимо меня проносится тяжёлый снаряд и с грохотом врезается в землю, дробя асфальт под собой.

— Щелк, щелк! — Раздались в наставшей секундной тишине два коротких, но таких знакомых звука. И я поднял свой взгляд туда, где раздавался этот звук и под вспышкой молнии увидел его.

Он стоял напротив меня под деревом, по его серому брезентовому плащу стекала непрекращающимся потоком вода, а под его кирзовыми сапогами была грязь по щиколотку. Черная борода и черные глаза смотрели на меня без жалостно, его рука со светящейся татуировкой руны жертвы взвела курки потрепанного двуствольного ружья. Чей черный ствол смотрел на меня угрожающе, и не сулил мне ничего хорошего.

— Выстрел в упор убьет меня. Щит. — Взвопил я, в своих мыслях активируя защитное заклинание, видя как пороховой дым начал неспешно, словно в замедленной съемке вырываться из стволов ружья, а сразу за ним вылетел огонь, что нес в своем чреве смерть для меня. А над головой стрелка горела холодным серебристым огнем надпись — охотник на нечисть.

Щит полыхнул жёлтым, боль в груди была неимоверной, меня отбросило на метров пять, и, упав на спину, я лишь чудом не потерял сознание. Мои глаза уловили в просвете между туч всего лишь одну звезду, но я узнал ее. Это была путеводная звезда, которая всегда указывала на север и вела меня домой.

— Я не имею права умирать. — Прохрипел я, хватаясь за грудь и вытаскивая металлические дротики. На них были начертаны руны, и мне пришлось вырывать их с кусками своей плоти, не думая о боли

Не было времени думать, рукоять колуна холодила руку, и я сорвался с места в стремительный бег. Против этой пары сработавшихся и прошедших не одну схватку убийц у меня не было ни единого шанса. Хлестанувший хвост змеедевы по тому месту, где был я мгновение назад, был еще одним доказательством, что нельзя выиграть заранее проигранную схватку. Я мог выстоять, если они были бы поодиночке, но они не одни, и я уже измотан Акирой. И потому мои ноги — мое последнее оружие, которое может спасти мне жизнь.

Весь в крови, чувствуя, как содержимое дротиков начало меня убивать и как сердце начало сбоить, я бежал словно обезумевший, слыша погоню огромной туши змеедевы за мной. А в моей голове проносились давние слова отца,

— Нет запретного приема. Есть выживший в бою, и тот, кто пал смертью на поле сражения.