Перекресток миров. Синигами, обрученный со смертью

— Высокомерие, ваше величество, в этом виновато мое высокомерие, я слишком поздно понял, кто, словно тень, стоял рядом с моей дочерью. — Печально проговорил Секато, положив на мое плечо руку. — Если бы я понял все раньше, то Юкогама так и осталась бы единой, но все еще может быть, мы станем одной семьей, просто появится в клане новый род, зовущийся Синигами.

— Нет, старик. — Возмущённо проговорил Дед Брани, который стоял рядом с нами, и хранил молчание. — Что было разрушено однажды, собрать воедино невозможно.

— Время нас рассудит, Брани, глава клана Бёрнов. — С небольшим поклоном, уважительно проговорил Секато.

Схватка длилась еще около получаса, и не было в ней победителя, как и побеждённого. Лед озера не выдержал, и когда раскололась последняя, большая льдина, к берегу поплыли два воина, которые так и не смогли определить в бою, кто сильнее. Судьи этого поединка долго совещались и решили не продолжать поединок, из-за того, что арена, которой было замерзшее озеро, прекратило свое существование.

Ничью объявил король, посоветовавшись с моими дедушками Секато и Брани, и архимагом. Ну, а дальше был небольшой пир во дворце короля, где за одним столом Агат и Альрик вновь были противниками. Но уже не в бою, а в том, кто больше выпьет вина, не отставали от них и Брани с Секато, а также архимаг и король.

Когда я зашел после проводов Юкогамы домой в свою комнату, то мои воспоминания словно оборвались, так как мою голову заполнила мысль, что пора разобраться со своими подарками. Я зажёг лампу и вновь посмотрел на подарки дяди Агата — какое-то смешного вида копье, которое было сделано им еще в детстве. Из простой палки и острого камня оно было мне по росту, и вес его был приемлемым, но оно было настолько неказистым на вид, что я сам в кузне мог сделать намного лучше. Но лампу я зажег не для того, чтобы осматривать копье, я взял в руки второй его подарок, небольшую книжку в кожаной обложке, на которой было выдавлено название «Пути воина, или то, как совместить в себе мага и путь».

Я впервые открыл титульный лист книги, и увидел то, чего не ожидал прочесть. «Написано Секато Юкогама, с комментариями Агата Юкогама, переведена и переписана лично Агатом Юкогама для своего племянника Альмонда Синигами».

— Отец написал её для меня, чтобы я выбрал то, что мне ближе по духу и стал мастером в своём деле. Сам, а не мать, не отец, не клан, этот путь я должен был выбрать сам. И я его выбрал, и стал мастером, и потому решил помочь с выбором пути и тебе, племянник. — Гласили первые строки книги, которая была заполнена аккуратным, но размашистым подчерком на международном общем языке. — Я постарался дополнить книгу, собрав воедино знания, и опыт, которые приобрел за свою жизнь.

Конец главы.

Интерлюдия

Столица Данилаг, тронный зал, глубокая ночь.

Генрих Кровавый сидел на троне и внимательно вслушивался в речь невысокого и неприметного начальника тайной службы Шаурта. Не привлекающий особого внимания мужчина в вязаной шапке из черной овечьей шерсти скрывал единственное, что притягивало взгляд — острые ушки просто кричали о его родстве с Альвами. Но он был полукровкой, и его внешность, и даже черная борода были обманчивы. Ему не сорок, ему вчера исполнилось сто семьдесят пять лет, и он был одним из немногих друзей Генриха Кровавого еще с тех времен, когда он был просто Генрихом, странствовал по миру и не хотел стать королем.

Шаурт медленно и очень тихо докладывал в тронном зале, как королю, так и старому архимагу Агри, который три года назад решил остаться в столице, наскучили ему его родственники, надоели и другие архимаги. Тысячелетний старик просто устал, и уже, как и было однажды, решил развеяться от мрачных мыслей о смерти. Или наоборот её искал, постоянно контактируя с Синигами, но их покровительница, по всей видимости, не ждала старика, и не настаивала на встрече.

— Юкогама оставили дозорного в виде Асины, которая попытается договориться с вами, чтобы вы дали разрешение пройти через портал Акире, её матери. — Шаурт вопросительно посмотрел на Агри, который стоял слева от трона, на котором восседал Генрих.

— Генри, я тебе настоятельно рекомендую тысячу раз подумать об Акире, это тебя не вежливый Секато. Нет ничего хуже не знавшей поражений, непобедимой и жутко склочной, самовлюблённой суки. — Со смехом проговорил архимаг, опираясь о трон.

— Ты с ней знаком? — Спросил король, смотря с беспокойством на своего наставника, учителя и друга, который заменил ему всегда занятого отца, чья, как выяснилось душа, была, чернея ночи.

— О, слава светлым богам, нет! Я знаком с одним правителем, и скажу тебе, Генри, твое королевство как его один город. — Серьезно проговорил Агри. — Так вот Акира тридцать лет назад поругалась с ним, но не пошла войной, а просто прокляла город с населением около полумиллиона, я тогда снимал это неприятное, но жутко забавное проклятие.

— И ты мне не скажешь, где находится этот проклятый город? — Спросил король, смотря, как начальник тайной службы Шаурт превратился в очень тихого слушателя.