ПереКРЕСТок одиночества 3

— В свое время я спрашивал у заинтересовавших меня вроде бы дельных людей примерно то же самое, но другими словами.

— И как же ты спрашивал? — чиркнув спичкой, Михаил Данилович подкурил сигарету, сделал глубокую «вкусную» затяжку.

— Я спрашивал у того, кому хотел сделать рабочее или деловое предложение, кем он себя считает — кирпичом в стене или каменной горгульей на этой же стене. После чего наблюдал за тем, как он обдумывает мой вопрос и выбирает ответ.

— Хм… Предположу, что большинство выбирало вариант кирпича…

— Ага — кивнул я — Именно так. Мол кирпич является частью монолитной стены так же, как надежный сотрудник является частью дружного сплоченного рабочего коллектива…

— А какой ответ верен, Охотник?

— Зависит от человека — улыбнулся я — Но главное не врать себе или другим, когда отвечаешь на этот вопрос.

— Как и на мой.

— Кто ты, Охотник? Ты круги идущие по воде? Или скала на дне?

— А может я тот, кто швыряет камни и тот, у кого может быть еще много таких камней? Хотя… Не слишком ли избитое сравнение, Михаил Данилович? Впрочем, не скрою — мне нравится, что хоть кто-то задумался не о кругах на верхнем слое социума, а о камне, который швыряют без надежды его вернуть и он идет все ниже, пробивая горизонт за горизонтом, пока не уткнется в обманчиво мягкое, но непреодолимое дно…

— Философ и охотник?

— Ни в коем разе — мирно улыбнулся я.

— Но ведь ты охотник?

— Согласен.

— А какой охотник не философ? Конечно, это только если охотник настоящий, промысловый, долго бывающий один там, где он полный хозяин…

— Возможно.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, таинственный Охотник.

— Про круги на воде и камни на дне? — удивился я и внутренне обрадовался тому, что поборол желание попросить сигарету — Зачем? Вопрос ведь был задан чтобы дать вам еще чуток времени на обдумывание. Вернее даже не вам, ведь по моему опыту, подобные вам принимают решение почти мгновенно, а затем с внутренним нетерпением ждут мнения допущенного к важным решениям меньшинства по ту сторону радиоканала. А если и осталось что из нерешенного лично для вас… что ж — для этого и нужно спросить про камни и воду. Охотник задумается над каверзным вопросом, вы задумаетесь над своим… И ведь на самом деле всем плевать на расходящиеся круги всколыхнутого болота…

— У нас не мелкое болотце, Охотник — возразил Михаил Данилович — У нас глубокий омут. И поверь — на далеком дне такие рыбины водятся, что лучше не кидать к ним камень.

— Сожрут и камень?

— Страх скорее в том, что они поднимутся наверх… что их привлечет возмущение пространства… что оно им не понравится.

— Погодите-ка… — поняв, что все сказано не праздности ради, я подался вперед — Это ведь не иносказательно, да?

— Ты умен. А насчет твоих мыслей про круги на воде… есть тот, кто швыряет камень, если круги на воде и есть сам камень. Почему ты не выбрал один из вариантов? Все они в чем-то лестны…

— Ну нет — возразил я — Кроме последнего варианта лестных там нет. Манипулятор, инструмент манипуляции и результат манипуляции… что звучит наиболее лестно? Почти как одна из самых удивительных игр из придуманных человечеством, да? Игра что по сей день занимает умы множества мыслителей. Только у нас чуток названия другие. Рука, камень, вода…

— Какие интересные и глубокие слова… тогда вода — это сам социум? Народ?

— Среда — пожал я плечами — Среда для манипуляции. Это может быть аквариум с рыбками, муравейник, какой-нибудь город или даже целая страна. Все зависит от возможностей и целей. Хм… Вы забыли упомянуть четвертый элемент — Сборщика. Рука. Камень. Вода. И снова рука, но на этот раз не швыряющая, а собирающая…

— Что? — на этот раз удивление Михаила Даниловича было искренним.

— Тот, кто собирает камни — пояснил я — И тот, кто гасит поднятые волны. Я встречал в своей жизни и таких.

— Ты необычный человек. Каюсь, не разглядел этого в нашу беседу и еще долго отмахивался от всех шептунов и бормотунов, что под конец уже не шептали, а кричали в голос, требуя обратить самое пристальное внимание на такого многообещающего паренька как ты.

— Паренька? — удивленно хмыкнул я — К сожалению… или к счастью… я уже далеко не столь молод, чтобы именоваться пареньком.

— Обидело? Зацепило такое сравнение?

— Нет.

— И правильно. Для нас ты… паренек. Зеленый новичок, которого вряд ли однажды сочтут себе равным, даже проживи ты здесь все следующие пятьдесят лет. И тут нет ничего обидного. Ты ведь понимаешь почему? И сообразишь почему среди тех шептунов, что советовали привлечь тебя к делам Замка, были и те, кто сомневался, а потом начал категорично возражать…

— Вот как?

— О да. Догадываешься почему?

— Никогда не посчитают меня за равного себе? — задумчиво отхлебнув кофе, я глянул по медленно плывущие по круге пузырьки воздуха в зыбком кофейном океане и вдруг понял — Отсидка?

— Тепло.

— Долгая отсидка.

— Теплее.

— Они отбыли все свои сорок лет от звонка до звонка. Невыносимо долгое сорокалетнее заключение. Они отбыли полный срок.