Перекресток одиночества-4

- Я не из особо приметливых, но мне сам Бог велел на людей поглядывать да всякое подмечать, раз уж божьей волей назначили меня на пост игумена монастырского. На тебя особо не наглядишься – ведь нет тебя постоянно. Все-то ты в заботах о наших телах и душах по пустошам вьюжным мечешься – за что благодарны мы тебе зело.

- Не нужно лишнего – попросил я с мирной улыбкой – Говорите, как есть.

- Отстраняться ты стал, Охотник.

- От чего?

- Да от всего. Не словом, не делом, даже не душой, но отстраняться ты начал.

- Противоречите сами себе, батюшка – рассмеялся я.

- Не соглашусь – тихо произнес старик – Я ведь вижу. Раньше ты молчал, а теперь воссхваляешь всех, кто тебе в делах помогает. Воодушевляешь всех прилагать больше усилий, радуешься, видя как оживилось тут все. Посадил за управление вездехода другого человека…

- Так и надо поступать. Нельзя все важные функции сводить только на себя. Кто-то может быть лучшим охотником и самым добычливым – это можно. Но никак нельзя быть единственным охотником. Нельзя быть единственным, кто умеет управлять вездеходом.

- Я ведь не об этом…

- А о чем?

- Ну… вот гляжу как ты сидишь на пороге комнатушки своей, что так и не стала тебе домом… гляжу как ты тихо улыбаешься, любуясь делом рук своих и… есть у меня такое ощущение, что ты как бы заранее прощаешься со всеми нами. Будто… Будто Охотник сыграл свою роль и теперь может уходить со спокойной душой. Понимаешь?

Я неопределенно хмыкнул, посмотрел на Тихона и… промолчал, просто пожав плечами.

- Не молчи! – почти потребовал старик.

- А что говорить?

- Мы ведь даже имени твоего настоящего не знаем! Зато ведаем, что раньше ты был Гниловозом, пока крест свой не посадил. Безымянным сюда добрался, огляделся… и превратился в Охотника, что прямо на наших глазах первого зверя добыл и первую тушу притащил – сюда в Холл, к нам голодающим. Так и повелось… И вот уже застыдил ты нас делами своими, расшевелил, обогатил не только дарами, но и возможность трудиться – ты дал нам не только хлеб, но и семена, чтобы мы сами его могли выращивать… Еще месяц другой и при здешнем постоянном тепле и освещении того и глядишь нам мяса вовсе не потребуется. Проживем и огородом! А тут еще рыбку обещают живую всеядную… уже думаем где и из чего наш первый прудик при монастыре делать. Камешки вон и глину собираем…

- Так это же прекрасно. Нет?

- Радостно это – кивнул Тихон – Воспряли мы будто от сна ледяного. Уже и Охотник нам будто и не нужон почти…

- И это тоже прекрасно. Нельзя быть в тотальной зависимости от кого-либо.

- Вот мне и подумалось – не собрался ли ты в очередной раз не только имя, но и предназначение свое сменить? Не собрался ли ты вдруг покинуть Убежище и уйти навсегда?

Широко улыбнувшись, я покачал головой:

- Не совсем так.

- А как тогда?

- Назревают какие-то перемены – ответил я – Глобальные. Связанные не только с нашим Убежищем, с нашим крохотным теплым мирком. Благодаря крохам собранной информации уже понятно, что там в пустоши что-то происходит. Луковианцы мутят воду… или крошат лед… А быть может не только они. Но нас эти перемены может даже и не затронут – возможно проживем еще лет сто и даже не узнаем, что где-то что-то изменилось. Подобно дикарям из джунглей пропустим все самое интересное…

- Так может оно и к лучшему? Будем жить себе спокойно…

- Не для меня – улыбнулся я – Как можно жить спокойно, зная, что сюда чуть ли не каждый день попадают ни в чем невиноватые люди?

- Но мы же как-то живем? Да молимся за души несчастных… молим Господа, чтобы явил к ним милость.

- Знаю – кивнул я – Но это вы. Вам за восемьдесят. И не вам отправляться на поиски справедливости. Уже не по годам ноша и задача. А вот для меня таких оправданий нет, Тихон. Я должен что-то сделать. И если для этого придется уйти в ночь, чтобы никогда не вернуться – я пойду.

- Господи… не смею и возразить.

Я улыбнулся шире и, глядя на торопящихся к нам бабушек с чаем и супом, на медленно идущих за ними следом двух молодых улыбчивых здешних со столом и стульями, заметил:

- Но я и не придурок, который накинет на плечи рюкзак, вооружится старым ружьем и отправится во вьюгу на поиски злобных негодяев.

- А как тогда? Мы ведь даже не знаем где этих супостатов искать!

- Ну почему? – хмыкнул я и махнул рукой – Да в любой стороне там за грядой из упавших крестов. Мы на их планете. Но что толку? Ну найду я, скажем, один из патрульных отрядов – должны ведь они как-то патрулировать по внешнему периметру всю эту огромную кольцевую зону? Так они меня просто пристрелят и дальше поедут…

- Тогда как?

- Пока не уверен – вздохнул я – Но главное я уже сделал.

- И что же? – туша самокрутку о пол, Тихон жадно заглянул мне в глаза – Что ты сделал, Охотник?

- Бросил пару увесистых камней в водную гладь этого большого болота – рассмеялся я.

- Опять загадками говоришь! – с веселой досадой старик махнул рукой – Ну тебя… Давай супу похлебаем…

- С удовольствием – улыбнулся я.

Из Замка за мной пришли к вечеру. Тихий блеклый старичок с сонным взглядом неслышно подошел и прошелестел мне на ухо:

- Михаил Данилович к себе просит.

- Случилось что?