Перекресток одиночества-4

Убедившись, что все роли распределены и поняты, я кивнул и разблокировал люк. Не обращая внимания на ударивший в лицо ледяной ветер, я принялся сбивать лед с лебедочного механизма, одновременно прикидывая масштаб предстоящих работ. В принципе расстояние до ворот невелико – вернее до имеющейся в них узкой двери. И если она не заперта, то все разом становится куда проще. А если заперта… что ж… тогда я постучу. Не ответят – постучу еще раз или даже десять. Выжду часик. А затем без малейших колебаний выдерну эту дверь ко всем чертям с помощью вездехода…

Я человек вежливый. Если пошлете меня куда подальше – я уйду. Но глухое молчание – знак смерти. И значит можно не церемониться…

Глава 4

Глава четвертая.

Мрачные находки. Ледяная нора, тоска и плач безмолвный. Стальная дверь и рык дракона.

В своих предположениях я не ошибся.

Приходившие сюда люди, поняв, что их никто не встречает, не торопились сдаваться. Они продолжали бороться, неся в сердцах еще не угасшую надежду. Чуть передохнув, потоптавшись в снежной целине, они приходили к одной и той же мысли, после чего подыскивали из своих пожитков наиболее подходящий инструмент и начинали вгрызаться в снег. Сначала им тогда, как и нам сейчас, встречался снег сыпучий, еще не слежавшийся, легко отбрасываемый назад, на миг, повисающий белым облачком и тотчас уносимый злым ветром. Они продолжали и продолжали копать, уходя так глубоко, насколько хватало сил и упорности – а этот запас у каждого был свой. Тут все как в жизни или в воде – каждый барахтается так долго, как может. Хотя там в нормальной жизни может быть кто-то бы и помог утопающему… но здесь помочь было некому. Сюда приходили поодиночке. И в одиночестве сталкивались со всем спектром чувств – обреченность, тоска, бессильная злоба… Но при этом они продолжали копать снег – таков уж склад ума привыкших не сдаваться сидельцев.

Кому-то сил хватило всего на три метра, другие ушли глубже.

Человеческие кости начали попадаться почти сразу, заодно наглядно показывая почти археологический срез человеческого упорства. А заодно показался и срез того, кто и насколько глубоко способен учуять желанную добычу и проникнуть за ней в снежную толщу. Хотя тут ничего нового я для себя не открыл. Сначала под лезвие лопаты попадались такие же кости как и там снаружи – лишь малая их часть не несла на себе повреждений, тогда как остальные были расплющены и разгрызены. Тут поработали снежные медведи, сумевшие унюхать возможно еще не заледенелое мясо или придя за оживившейся стаей червей.

Но как только я продвинулся еще на три метра глубже и наткнулся на каменную стену ведущего внутрь достаточно узкого прохода, снег стал куда плотнее, а полностью целых костей и разбросанных вещей прибавилось в разы. Я продолжил копать и находок прибавилось – достаточно длинная серия уцелевших пещерок, где нашел четыре полностью целых человеческих костяка, лежащих практически на одной линии. Черви аккуратно сожрали плоть, сдвинув только мелкие кости. Поэтому я, проползая мимо, возвращаясь чтобы вытащить снег, мог хорошо разглядеть тела и даже понять, как они провели последние мгновения своей жизни.

Лежащий навзничь костяк при жизни наверняка был очень высоким мужчиной. Под завалившимся набок черепом лежит пока нетронутая мной черная издырявленная сумка. Кости рук лежат на реберной клетке, ноги вытянуты и сомкнуты. Человек копал пока мог. А когда выдохся или надломился морально, что неудивительно, учитывая более чем преклонный возраст и окружающее пространство, предпочел улечься как положено и погрузиться в вечный сон.

Женский скелет в позе эмбриона. Она в шаге от того высокого. На теле клочки длинной синей юбки, на ступнях вполне целые резиновые сапожки совсем невеликого размера. Из голенищ торчат нити какого-то утеплителя. Руки прижаты к груди, лицо уткнуто в снег, а сверху на костях набросано тряпье – она укрылась чем могла в попытке согреться.

Два сидящих бок о бок скелета. Один уже развалился, а другой, сжатый снежными объятиями, буквально набитый снежной массой, продолжал сидеть рядом с упавшим товарищем. Наполовину вросший в снег череп направлен глазницами в ту сторону, где находится молчащий бункер Старого Капитана. Рядом бесформенная куча рюкзака, а между ног стоит пустая стеклянная бутылка. Рядом лежит алюминиевая кружка с обмотанной зеленой изолентой ручкой.