Перекресток одиночества-4

Ее крик перешел в невероятно эмоциональный визг, чуть ли не в вой циркулярной пилы. Сколько всего звучало в этом визге – страх, ненависть, ярость. Но страха все же было больше. Когда она замолкла, чтобы набрать воздуха в грудь, я снова услышал металлический щелчок. Два выстрела – лязг металла – и снова два выстрела. Похоже у него там что-то двуствольное знаменитое. Я особо не боялся – подставляться под выстрелы не собирался, я все же человек сугубо гражданский и пока нужного опыта не набрался. Поэтому я предпочту переждать и воспользоваться бесчеловечным оружием этих тварей – морозом. Я утеплен, сыт, куда моложе них – если я правильно угадал примерный возраст по их дребезжащим голосам – и мне не занимать выносливости и стойкости. Я пережду. За стариков в вездеходе я не переживал – они получили от меня максимально четкие указания и не сунутся сюда ни при каком раскладе. Так что…

- Слышали?! Давайте все сюда! Поймаем! – далекий крик оказался сюрпризом для нас всех.

Голос я узнал – кричал Сергей Блат и кричал какую-то околесицу:

- Сержант! Заходи справа! Стрелять на поражении!

- Евгенюшка! Давай! – ответно заголосила перепуганная кума Лизаветта – Их много! Окаянных много!

Тот промолчал. И еще через мгновение она снова подала голос – уже куда более злой, жесткий и даже властный:

- А ну дай сюда! Дай!

Старик охнул, послышался шум падения. Заскрипел под торопливыми шагами снег, воздух опять пронзил истошный визг, нарастающий по мере приближения. Я ничего не видел, но тут можно было и не гадать – перепуганная крыса пытается вернуться в захваченную врагом нору и ради этого готова на что угодно.

- Не лезь! – крикнул я – Брось оружие!

Куда там… меня даже не услышали. Шум шагов участился, визг перешел в хриплый стон, а затем в щель между косяком и дверь впихнули ствол ружья. Я успел отскочить, прежде чем она выстрелила. Основной удар пришел в стену, но и меня что-то ударило в капюшон и шапку, ужалило в левое ухо. Дверь распахнулась под торжествующий крик, ружье рыскающе пошло из стороны в сторону и вверх, прежде чем не уперлось в меня. Я выстрелил… и невысокая фигура отлетела назад, выронив оружие и упав.

- Лизаветушка-а-а-а-а! – стоящий на коленях посреди пещеры старик с лежащей под ногами лампой завыл, стаскивая с головы ушанку – Лизаветушка-а-а-а!

Я сделал шаг вперед, оглянулся, вдруг испугавшись, что из глубины чужого убежища кто-то выскочит. Там по-прежнему было темно и пусто. Поравнявшись с упавшей, я глянул ей в лицо и хотя даже толком не разглядел ничего, мне сразу стало ясно – она мертва. Я убил ее. Убил человека. Опять… Первым был Чертур, вторым Ахав Гарпунщик… и пусть технически они не совсем люди – я про обычных наших земных и неизмененных – но душе от этого как-то не легче.

Очнувшийся старик попытался вскочить, но колени подвели и ему удалось чуть привстать и наклониться вперед. В этой странной позе на подлете его и настиг удар Сергея Блата, пришедший между лопаток и сбивший противника с ног.

- Лежи смирно, с-сука! – проорал Блат, наступая лежащему на шею сзади – Лежи тихо! А то порешу!

И я почему-то ни на миг не усомнился в его словах. Порешит. Без колебаний. Об этом же говорил и нож в его правой руке – хотя за плечом висела однозарядная берданка, Сергей выбрал холодное оружие и держал его более чем уверенно. Это понял и упавший незнакомец, замерший на полу и в голос заплакавший. Это был именно плач – почти детский, надрывный. Присев, я вытащил из пальцев мертвой старухи ружье и, отойдя чуть в сторону, прислонился спиной к стене. Надо перевести дух…

- Охотник… Охотник!

Очнувшись, я вопросительно окликнувшего меня Сергея:

- Первый раз убил? – спросил он меня.

В свете лежащей на полу лампы его лицо казалось слепленной из белых и черных лоскутов злой маской. Чуть подумав, я качнул головой:

- Знаешь же, что нет.

- Ну… про Чертура слухи ходят, да… Но он ведь не человек?

- А луковианцы – люди? – спросил я с проснувшимся интересом, ощутив, как колючий неприятны ком наконец исчезает из груди – Или нелюди?

- Вот хороший на самом деле вопрос! – поддержал меня Блат – Обсудим! Но сначала спеленать бы этого… ублюдка… И расспросить бы эту гниду прежде, чем лоб ей зеленкой намазать… Вы скольких тут убили, гнида?! – пинок Сергей пришелся по ребрам застонавшего старика – Скольких заморозили?! Суки!

- Хватит! – велел я и, умерив голос, попросил – Проверь его карманы. Патроны там точно найдутся. Может и нож. Осторожно. А я на прицеле гада подержу.

- Я безоби-и-и-дный… - прохныкал старик.

- Зовут Евгением?

- Женей…

- Полное имя – потребовал я, в то время как Сергей достаточно профессионально осматривал карманы ватной куртки, выкладывая их содержимое на снег.

Я увидел горсть патронов, портмоне – поразившее меня своей неуместностью здесь в этой снежной пещере – носовой платок, небольшую бутылочку, какие-то огрызки, сложенный перочинный нож.

- Евгений Николаевич я.

- Больше ничего! Ту старую обыскивать?

- Давай – кивнул я.

- Этому руки связать? Или сломать сразу…