Перекресток пяти теней

Чтобы рассмотреть собеседницу, Некр зажег усилием мысли зеленоватый светляк, хмыкнул на осуждающий вздох Алъэксия и кивнул красотке в знак приветствия. Фигуристую широкоплечую воительницу с огненно-рыжей косой до пояса и двуручником, которым сумел бы орудовать не всякий рыцарь, он точно встречал, но имени припомнить не мог.

— Спешу, — сказал он и почтительно склонил голову. — Сожалею.

Она вздохнула, заверив:

— Ничего страшного.

«Интересно, кто же она такая?» — подумал Некр.

Чем ниже спускались, тем становилось холоднее. Некру, рожденному в теплом, приветливом краю, всегда это действовало на нервы. Зиму он терпеть не мог. Хуже нее могла быть лишь серая, промозглая поздняя осень: темная и унылая. Ранней весной хотя бы солнце есть и надежда на скорое лето. А еще мучиться ему горлом и исходить соплями, если вообще не слечь на пару дней после ритуала, проведенного в подобном месте.

Все это изрядно раздражало и в то же время Некр прекрасно понимал, отчего тех, кто осуществлял переход, помещали в стылые подвалы. Засунуть покойника ниже уровня земли — давняя традиция, она существовала одной Госпоже известно с каких времен. Наверное, еще и людей в нынешнем их виде не существовало, а умерших уже хоронили под холмами, в пещерах, на дне озер…

Ромуан казалось спал. Вернее, почивало его тело без малейших признаков разложения или изменений. У него, наверняка, и агонии не случилось. Черты лица не заострились, щеки не запали. Разве лишь неестественная бледность бросалась в глаза и ощущалась холодность кожи.

У метаморфов нормальная температура тела всегда повышенная. Обычному человеку с подобной положено лежать и много пить подкисленной воды. У некромантов, наоборот, пониженная (оттого Некр и мерз), а вот рыцари в этом отношении ничем не отличались от людей. Однако Некр все равно без спроса ухватил Алъэксия за запястье, проверяя. У него пульс был ускоренный, тревожный, а вот у Ромуана его не было совсем.

Четыре дня…

Глава 6

Некр сам не сообразил, как сел прямо на пол, облокотившись спиной о каменную плиту, на которую положили юношу. Девятнадцать с небольшим. У людей этот возраст считался рассветом, хотя на самом деле — те еще сопливые года. Однако хоть что-то. Несмотря на болезнь, Ромуан возмужал и окреп, вытянулся в высоту, фигура стала мужской, а не угловатой подростковой. Но похожим он оставался все же на некроманта — не сплошная гора мышц, как у рыцарей.

— Хорошо... — протянул Некр.

— Я зря тебя потревожил? — тотчас спросил Алъэксий.

— Он все-таки стал взрослым.

Рыцарь грязно выругался, и пришлось объяснять ему элементарные вещи, известные любому некроманту:

— Дети из-за Грани не возвращаются, а быть заключенным в подростковом теле — то еще проклятие.

— Это ты о себе?

Некр фыркнул и промолчал: для своего времени и племени он был очень даже рослым и плечистым, да и теперь тело его вполне устраивало. Хотя, конечно, в сравнении с любым из рыцарей, он смотрелся не очень представительно. И возраст, на котором он остановился, — тоже не подкачал. А вот Ромуан останется юношей, которому не суждено шагнуть в зрелость; разве лишь опыт, отражающийся во взгляде, немного наложит отпечаток и со временем сделает его старше.

— Принеси воды, — распорядился Некр. — Еще понадобится веревка, каменный клинок. Только не бери черный, — предупредил он.

— А какой? — удивился Алъэксий. Некроманты неизменно сочеталась в его голове именно с этим цветом.

— Любого другого оттенка, — терпеливо пояснил Некр. — Черный у меня и у самого есть, я его даже брать не стал.

Любопытный от природы Ромуан, будь он сейчас с ними, непременно спросил бы почему, а Некр конечно же ответил. Он любил объяснять и рассказывать. Рыцарь Алъэксий лишь кивнул, принимая к сведению.

— И койку какую-никакую раздобудь. Не каменную, — уточнил Некр на всякий случай.

Не прошло и четверти часа, как некто, больше походящий на горного тролля, нежели человека, притащил узкую деревянную кровать и даже умудрился протиснуть ее в дверной проем, не сломав. Захотелось по-мальчишески присвистнуть от такого зрелища. Появившийся следом за громилой Алъэксий кинул поверх досок медвежью шкуру. Он же притащил несколько свеч, при горении распространявших аромат лаванды (рыцари любили всевозможные запахи), несколько лилий…

— Так… — протянул Некр. — Это чего такое? Хоронить кого-то собрался? Уж не меня ли?

Алъэксий слегка оторопел.

— Мне нужно лишь то, о чем я тебе сообщил, — сказал Некр.

— Разве не один из ваших проводил ритуал изгнания злобного духа из дочери заехавшего в Россельван купца?

— Берд проводил, и что? — криво усмехнувшись, осведомился Некр.

— Я был тогда в Россельване и присутствовал при ритуале. Вы свечей натаскали, цветов. Чуть ли не пляски устроили.

Некр оборотил взгляд к высокому потолку, теряющемуся в темноте.

— О, силы вышние, дайте мне… хм, кажется, я повторяюсь.

— Ты можешь не ехидничать хотя бы над телом моего оруженосца?