Перекресток пяти теней

— Просто Эд, — поправил привратник. — Пойдем, форму выдам и объясню, что к чему.

Форма пришлась очень кстати, поскольку кто ж в таких заведениях станет слушать сотрудника, одетого в одежду эконом-класса? Вот никогда Женька не комплексовал по поводу своего внешнего вида и считал дорогие шмотки ненужной тратой времени на их покупку, а главное — денег. Но… все познается в сравнении, как говорится.

Черные классические брюки, приталенный жилет. Сорочка, от белизны которой болели глаза. Ботинки с узкими квадратными мысами. И в довершении черный же… пиджаком это назвать было трудно, прозвание кафтаном подошло лучше. Форма стоила месячной аренды трешки в не самом худшем столичном районе, а может даже больше. Эд одет был иначе, скорее, для тематической вечеринки, где ему отведена роль казака-разбойника: широкие синие шаровары, жилетка (или как оно называется правильно?) на голое тело, широкий кушак, за который он заткнул широкий кривой нож в нарядных золотых (возможно, действительно из этого металла) ножнах.

— Волосы распусти, — посоветовал Эд, и противоречить ему Женька не стал: не для того отращивал, чтобы скрывать в хвосте. — Отлично. Теперь, как заправский лорд выглядишь, — если он и шутил, то виду не подал. — Сегодня просто смотришь и по возможности не вмешиваешься. И вот еще, — с этими словами он протянул на раскрытой ладони цепочку с некрупным синим камешком в виде капли — вроде бы из обожженного стекла, но утверждать это Женька не решился — на толстой, витой серебряной цепочке. — На шею надень, на руку намотай, в кармане таскай — это уж, как угодно, но пусть всегда при тебе находится. По крайней мере, здесь.

Женька кивнул, пожал плечами и навесил цепочку на шею. Эд демонстративно опустил руку в карман.

— Эй! — боль была не то, чтобы жгучей или очень сильной, но неприятной: словно сигаретой прижгли. Зрение слегка помутилось, яркой вспышкой в мозгу вспыхнул образ Эда, стоящего напротив, с указаниями его местоположения и даже тех несчастных метров, которые их разделяли. — Тоже мне… навигатор, — пробормотал Женька, потирая кожу под тканью аккурат на том месте, куда повесил «каплю».

— Зато теперь ты представляешь, как он работает. Если позову, сразу придешь.

— Еще б не прийти… после подобных ощущений, — заметил Женька и подумал, что Эду очень повезло. Будь на его месте человек не в возрасте, мог и затрещину схлопотать.

— Естественно, звать буду не так, — заверил напарник. — Помягче. Подобное испытаешь, если мне совсем туго станет и не просто идти, а бежать следует. А так… ну припечет чуть.

«Юморист», — подумал Женька. Судя по всему, очень громко, поскольку Эд фыркнул в усы.

— Теперь ты попробуй.

— Я?

— Конечно. Связь обоюдная, — ответил Эд и посоветовал: — В кулаке сожми, если мысленно пока не выходит.

Хотелось возразить, что он же простой человек, ни телекинезу, ни телепатии, ни прочей хиромантии не обучен, но вместо этого Женька крепко сжал свою каплю.

— Не стой истуканом, — напутствовал Эд. — Представь, как я спешу к тебе на помощь. Подумай, сколь сильно хочешь этого.

— Ты и так рядом, — фыркнул Женька, но постарался следовать указаниям. — Ну… держись.

Может, он и не достиг такого же эффекта, что недавно Эд, но чего-то добился точно. То, как напарник вздрогнул — чуть на месте не подскочил — оставило Женьку удовлетворенным и отомщенным. Теперь можно и дальше разбираться в профессии.

— Неделю со мной поработаешь, потом один будешь, — как ни в чем не бывало продолжил Эд.

— Совсем?

Эд достал из кармана маленькую расческу, причесал усы и, фыркнув, направился обратно к дверям, оставив вопрос без ответа.

«Ну вот кто так делает? — подумал Женька, вздохнул и направился следом. — Или я совсем не то спрашиваю?..»

Работа оказалась рутинной, если не думать о том, кто именно посещал сказочный терем и уяснить для себя правила. Во-первых, всегда пускать сверхов даже в подвыпившем и слегка неадекватном состоянии. Во-вторых, следить за людьми и по возможности ограничивать их поток. А как отличить сверха от человека? Да очень просто — по глазам. И при этом лишний раз заглядывать в ясны-очи всех входящих не рекомендовалось.

— Метаморфы, особенно те, которые превращаются в кого-нибудь хищного, вполне могут счесть подобное поведение агрессией, — объяснял Эд так, словно в том не было ничего странного. — Мы же с тобой обязаны излучать доброжелательность в любой ситуации и вообще уметь разруливать ситуацию эту словесно. Понимаешь почему?

— Прибыль. Станем грубить — потеряем завсегдатая, — не сомневаясь в правильности ответа, сказал Женька.

— Поскольку любой сверх сильнее человека априори! — покачал головой Эд. — Не все в этой жизни деньгами меряется. А еще… при прямом взгляде глаза в глаза ведьмы зачаровать могут, колдуны — навесить какую-нибудь пакость вроде порчи, ну и далее по списку.

Эд учил отличать одних от других по косвенным признакам: манере держаться и говорить, но для Женьки в первый раз столкнувшимся с подобным наплывом сверхъестественного, вообще узнавшего о существовании теневой Москвы лишь несколько часов назад, подобное было слишком.