Перекрёсток (СИ)

— Я не зря сказал, что мне плевать на имидж. Дело в том, что пару часов назад… — держу намеренную паузу, — я уволился.

А вот теперь её глаза становятся похожими на два блюдца. Два таких озерца самого необычного оттенка, который я только видел.

Серьёзно, я никогда не видел таких глаз. И оторваться, особенно когда в них плещется такая гамма эмоций, невозможно.

— Уволился… — эхом повторяет Ангелина, — не может быть… Это невозможно!

— Почему же? — удивляюсь наигранно.

— Ну… Как можно уволиться из собственной компании?

— Компания никогда не принадлежала мне, она принадлежит отцу. В будущем её унаследует Ник, если захочет, конечно, заниматься бизнесом. А у меня… другие планы.

— И какие же?

— Есть пара идей. Может, открою свою фирму, а может, устроюсь куда-нибудь.

— Здесь? В Москве?

— Почему нет? Москва большая, без дела сидеть не буду. К тому же, тебе ведь нравится этот город. Но если ты хочешь куда-нибудь переехать…

— Подожди-подожди… — кажется, до Гели, наконец, доходит смысл моих слов, — ты уволился… И предлагаешь… жить вместе?

— Не совсем, — в горле пересыхает на мгновение, — маленькое уточнение: я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

Щёки Ангелины моментально вспыхивают румянцем. И вместе с тем она как-то расслабляется. Исчезает напряжённость, страх и недоверие. Возвращается моя Ангелина. Лёгкая, нежная, светлая, спокойная… Любимая.

Подумав, произношу вслух последнее слово, смакуя каждую букву:

— Любимая… Что не так? — дергаюсь нервно, заметив в уголках её глаз прозрачные капли. Чёрт, где я опять накосячил?!

— Всё так, — она смахивает слезинки и улыбается нежно, искренне, — это… от счастья. Я ведь так боялась, Артур. Боялась, что все наши чувства это лишь плод моей фантазии. Боялась, что в один момент стану тебе ненужной.

— Не говори так, — прижимаю к себе крепко-крепко, чтобы больше не отпустить. Никогда.

— Я тебя люблю, Ангелина, — выдыхаю заветные слова в её губы, очерчиваю пальцами скулы, глажу, ласкаю, каждый миллиметр и…

— Папа, смотри, что мы нашли!

Геля отстраняется, смущенно улыбнувшись, смотрит на детей.

— А что вы делаете? — хитро сверкнув глазами, спрашивает Ник.

— Разговариваем, — говорю ему почти правду.

— А вот и нет! Вы целуетесь, я всё видел!

— Целуетесь! — радостно подтверждает Лерка. — Я тоже видела!

— Ууу…

— Вы что, жених и невеста?

— Так, идите ещё погуляйте, — наклоняюсь к расшалившемся детишкам. — Мы с мамой ещё немного… поговорим.

— А они умеют момент выбрать, — грудь распирает от смеха, — всё-таки придется нам выстраивать границы в этом доме. Ну что, поехали?

— Куда?

— Ну как, куда? Кольцо выбирать. Уж извини, не подготовился, как следует.

— Не романтик ты, Вавилов! — азартно восклицает Геля. — А где же цветы, шампанское?

— Буду исправляться, — обещаю, — вот увидишь. Устрою для нас самую романтичную свадьбу в мире.

— Да я пошутила, — она обнимает меня за шею своими тонкими ручками, — это вовсе необязательно. Главное, чтобы ты рядом был.

— Ну уж это я тебе гарантирую. На все сто процентов.

Эпилог

Ангелина

Луч утреннего солнца заставляет меня недовольно поморщиться. Хочу повернуться на другой бок, но крепкие руки не дают мне этого сделать.

— Куда это ты собралась? — шепчет Артур мне в шею, и любимые мурашки маршируют по коже стройными рядами.

— Пусти, — в шутку пытаюсь вырваться, но своими слабыми попытками лишь сильнее раззадориваю его желание.

Руки умелые, сильные, крепкие — они везде, гладят, сжимают, ласкают. Снова закрываю глаза, позволяя ему притянуть себя ближе. Жмурюсь, дыхание становится прерывистым, а мысли буквально испаряются, оставляя за собой лишь единственный вопрос:

«Ну почему же мы не встретились раньше?»

Артур не только спас меня, не только полюбил и не только подарил свободу мне и моей дочери. Он сделал ещё кое-что очень важное. Рядом с ним я снова почувствовала себя женщиной. Не трусливой и забитой девчонкой, которую не раз растоптали, о которую не раз вытерли ноги. А женщиной.

Красивой. Любимой. Желанной.

Такой, какой я уже не могла себя и представить.

Его пальцы крепче сжимают мои бедра, и я расслабляюсь, принимаю его, запрокидываю голову, подставив шею для жадных поцелуев. Сжимаю простынь до побелевших костяшек и кусаю уголок подушки, когда чувствую приближающуюся разрядку.

Дом, в который мы недавно переехали, куда меньше предыдущего. Не хотелось бы будить детей своими… эм, криками.

Откинувшись на подушку, кидаю взгляд на прикроватную тумбу и усмехаюсь:

— Ещё и семи нет, Артур. Ты вообще когда-нибудь спишь?

— Сложная задача, когда рядом ты, — Вавилов целует меня, и опять намекая на продолжение банкета, но через пару нам не оставляют шанса.

— Отдай! — вопит Ник, уже что-то не поделивший с сестрой.

— Не дам! — кричит в ответ Лерка

— Мама мне купила планшет!

— А папа говорит, что надо делиться!

В этот же момент раздается какой-то треск и грохот — видимо детишки уронили этот злополучный планшет.

Закатив глаза, начинаю страдальчески смеяться:

— Боже, ну что с ними произошло? Куда подевались наши милые стеснительные крошки?