Перекресток судеб (СИ)

– Наирийский умертвий, — тихо ответил рыцарь. — Похоже, тут некромант порезвился.

– О, боги, великие и милосердные! — выкрикнула Акая и метнулась в темный угол храма, где лежало тело в белых одеждах.

Она опустилась на колени перед телом и осторожно перевернула его на спину. Это был Бар Бор и вид у него был ужасный, вся его одежда спереди была залита кровью. Пальцы на руках были обожжены, а на лице живого места не было от синяков и ссадин. Правое плечо было проткнуто какой-то палкой, но парень явно был еще жив, и мои спутники взялись спасать служителя Тишины. Я была в этом деле абсолютно бесполезна. Поэтому просто встала у входа в святилище и стала караулить окрестность.

Акая и парни провозились с Бор Баром больше двух часов, промывая и обрабатывая раны, используя какие–то заклинания и травы, они остановили кровотечение и уняли боль. Найдя в кладовке храма все необходимое, они перевязали парня и переодели в чистую одежду, а я продолжала стоять и смотреть на приход вечера.

– Скоро стемнеет, — тихо сказала я, и все резко замерли и посмотрели на меня.

– Надо поспешить, — сказал Рыцарь. — Захар, позаботься о телеге, служителя оставлять тут нельзя. Акая, найди масло для светильников и все тряпки, какие тут найдешь.

– Что ты задумал? — спросила я рыцаря.

– Храм осквернен темной магией, — ответил он. — Если бы служитель был в сознании, он бы сам тут все сжег, да и труп умертвия оставлять нельзя, ночью он снова восстанет и пойдет убивать в деревню. Поэтому мы тут все и сожжем.

– Акая? — спросила я подругу, почему-то не доверяя рыцарю.

– Он прав, тут и так бы все сожгли, так что забираем с собой Бор Бара и уходим, не хватало, чтоб тот, кто нагнал сюда умертвие, застал нас тут. Да и про Гора забывать нельзя.

– Может, это он и сделал? — спросила я.

– Нет, это кто-то другой, кто-то, кто не побоялся позорной смерти. Гор не дурак, и такое творить не стал бы, — ответил за подругу рыцарь и протянул мне небольшой сверток из одежды для Бор Бара. — Возьми, он с нами, похоже, надолго.

– Поспешите! — крикнул Захар и мы вышли на улицу, у порога стояла небольшая повозка без лошади, и рыцарь изумленно изогнул бровь.

– Кто–то у лошадей всю кровь выпил, — пояснил кузнец и взялся за оглобли. — Помогай, дотащим повозку до моей кузницы, лошаденка у меня старенькая, но еще крепкая.

– Уходим, — твердо сказала Акая, выбегая из храма, а за ней вырвался наружу жирный клуб дыма. — Я там все маслом облила и подожгла, быстро все выгорит.

Мы шли почти бегом, парни и Акая смотрели по сторонам, а мне было велено идти рядом с повозкой и приглядывать за Бор Баром. Парень метался в горячечном бреду, но при этом губы его были плотно сжаты, и он не издал ни звука. Неожиданно он открыл глаза и уставился на меня, его бледное лицо, покрытое бисеринками пота, стало еще бледнее, и он указал на небо. Я посмотрела туда, куда он показывал и закричала:

– Воздух, ложись!

На нас с неба падали три огромные туши с крыльями как у летучих мышей с огромными когтистыми лапами и с длинными хвостами с острой иглой на конце, морды походили на свиные, но пасти были значительно больше, и они молча пикировали на нас.

Я умудрилась запрыгнуть в повозку и накрыть собой раненого служителя и при этом накинуть на нас брезент. Поэтому что происходило вокруг не видела, но телега не остановилась, а ускорила свое движение по ухабистой дороге. Акая выругалась и притихла, я жутко испугалась за подругу, но через ужасную минуту я снова услышала ее ругань и вздохнула с облегчением. Впереди телеги слышалось тяжелое дыхание кузница и рыцаря.

– Вон моя кузница, — услышала я крик Захара, и мы резко повернули направо. Через десяток шагов повозка остановилась, и с нас сдернули брезент.

– Вылазь быстро, и в кузню, там они тебя не достанут! — велел мне Захар.

Я успела увидеть, как Акая и рыцарь отбиваются от безмолвных тварей, а Захар подхватил служителя Тишины, и мы забежали в кузницу, за нами почти тут же вбежали Акая и рыцарь, и кузнец захлопнул дверь.

– Что это за твари? — с трудом спросила я.

– Сиуры, твари тьмы, — объяснил рыцарь и помог кузнецу опустить раненого служителя на импровизированную лежанку кузнеца в дальнем углу кузни.

– Они в дикой природе не водятся, их разводят специально для охоты, — добавила Акая. — Похоже, тот, кто осквернил храм тишины, очень хочет, чтоб служитель и мы за компанию умерли.

– Странные дела тут у вас творятся, — сказал рыцарь, опускаясь на пол.

– Слушай, — обратилась я к нему, — а как тебя зовут-то хоть? Мы тут вместе головами рискуем и при этом даже имени твоего не знаем.

– Ох, простите, — тут же вскочил рыцарь на ноги и, выпрямив спину, гордо произнес: