Перекресток судеб (СИ)

Мы сидели в кустах смородины и приходили в себя после прыжка из постоялого двора в деревню Низовую. Расстояние было небольшое, но, видимо, амулет был сработан очень грубо, из-за чего у моих друзей случился обморок, а я чувствовала себя так, как будто меня в стиральной машинке покатали, на самом быстром отжиме. Мне с трудом удалось подняться на ноги, чтобы подойти к друзьям и попытаться привести их в чувство. Первым очнулся рыцарь и уже он переложил наших бесчувственных друзей и легкими оплеухами привел их в чувство.

– Смотрите! — воскликнул Захар, как только смог более-менее смотреть слегка косящими из-за магии глазами.

– Постоялый двор горит! — выдохнула Акая, с трудом поднимаясь на ноги и помогая подняться мне.

Мы смотрели на черный густой дым, поднимавшийся в той стороне, где должен был быть постоялый двор, и у меня почему-то сердце сжалось от обиды. Это была не наша собственность, но мне все равно было жаль сгоревший постоялый двор.

– Представляю, что о нас подумает Бор Бар, когда вернется! — сказала я и снова уселась на мягкую, зеленую траву.

– Что за Бор Бар? — спросил рыцарь, и мы с Акаей одновременно поморщились, и подруга, набрав полные легкие воздуха, затараторила, рассказывая парням нашу историю.

Захар лишь слегка улыбнулся недоверчиво и посмотрел на рыцаря, а тот стоял хмурый и не сводил глаз с дыма, что уже высоко поднялся в небо. В деревне увидели его, и там поднялась суматоха и беготня. Некоторые мужики помчались поглядеть, что происходит и вездесущие мальчишки, срезая дорогу через лес, тоже помчались к постоялому двору в надежде оказаться на месте событий первыми.

Мы спрятались в кустах и пытались решить, как нам быть дальше.

– Вы уверены что хотите попасть в Вековечный лес? — Строго спросил рыцарь.

Он был еще молод, но старался держаться строго и все время хмурил брови, стараясь выглядеть серьезней и старше. Но глаза его выдавали, по характеру он явно был веселым парнем, его глаза сияли двумя сапфирами и казались кусочками предрассветного неба, когда оно уже почти синее, но звезды еще не погасли. Волосы цвета зрелой пшеницы он собирал в короткий хвостик и было видно, что он не привык, что они такие длинные и все время норовит их поправить. Доспехи на нем были качественными и когда-то, много лет назад, были явно дорогими, но наш рыцарь был не первым, кто ими пользовался, а потому вид у доспехов был потрепанным. Но вот меч был хорош даже на мой неопытный взгляд. Рукоять, оплетенная кожаным шнурком, была украшена навершием в форме сжатого кулака, и на каждом пальце были выгравированы части клятвы странствующего рыцаря.

Мы промолчали, прислушиваясь к тому, что происходит в деревне, и рыцарь, нетерпеливо вздохнув, задал свой вопрос снова:

– Так вы уверены, что хотите попасть в Вековечный лес?

– Да, хотим, — ответила Акая, — у нас до появления колдуна было это желание, а теперь оно стало еще сильнее.

– Хорошо, — сказал рыцарь и посмотрел на кузнеца, — а ты точно решил идти с нами?

– Я уже давно хотел уйти, да не решался один идти, а тут сама судьба меня в спину подталкивает. Так чего сомневаться? — Ответил кузнец и заставил нас пригнуться пониже, мимо нас прошли, шумно галдя, женщины, тоже решившие посмотреть, что случилось на постоялом дворе.

– Только мне нужно забежать в храм Тишины, у меня там все в дорогу припрятано, — прошептал Захар, как только женщины отошли подальше и он, встав в полный рост, огляделся. — Тихо все, все пошли к постоялому двору, так что можно вылезать. Пошли к храму.

Мы шли быстро, постоянно оглядываясь по сторонам, но в деревне, похоже, действительно никого не осталось, и мы подошли к холму, на котором белел храм Тишины, никем не замеченные.

Ступеньки от подножия холма обвивали его и полого поднимались к храму. Мы шли не торопясь, посматривая по сторонам. Захар почему-то велел нам быть внимательными и осторожными, странствующий рыцарь обнажил меч и прикрывал нас со спины. Вид у обоих мужчин был суровый, и я схватила Акаю за руку. Она шла легкой походкой, и глаза ее метались по кустам и камням, она тоже явно что-то чувствовала, и это меня пугало еще больше.

– Что происходит? — спросила я шепотом у подруги.

– Ты что, не чуешь? Кровью пахнет, — ответила она.

Я втянула воздух и действительно почуяла запах крови.

– В храме тишины не может пахнуть кровью. Ее служители мясо-то почти не едят, а уж проливать кровь в святилище тем более не станут, — прошептал Захар и охнул, когда увидел площадку перед храмом.

На земле лежало несколько тел с разорванными грудными клетками и оторванными головами. В храм вилась дорожка из кровяного следа, как будто туда кто-то полз, и мы медленно-медленно пошли в храм. На пороге лежал еще один труп, но с головой, он был похож на нечто деформированное, черты лица были сильно угловатыми, кости скул и надбровные дуги выпирали как наросты, уши были сильно вытянуты и заострены, а зубы в челюсти не помещались и сильно выпирали наружу острыми клыками.

– Что это? — Едва сумев совладать с ужасом, спросила я.