Перекресток трех дорог

– Брюки розовые, кроссовки. Кофточка такая цветастая. И палантин у нее был на плечах льняной. Сумка недорогая. Не то что у этой лярвы в прикиде.

– И ваше кафе они покинули вместе?

– Да. Так вы будете заказывать?

– Будем, – радостно воскликнул Макар. – Посоветуйте, что у вас есть максимально безопасное? Что руками на кухне не трогают и жарят-парят?

– Все. – Официантка глядела на него. – Мы все здесь абсолютно безопасны. И здоровы, тесты постоянно сдаем. Возьмите наш шашлык из баранины – он же на шампурах и на открытом огне. Возьмите стейк – он на гриле. Кукурузу молодую – початки тоже на гриле. Цветную капусту.

– Тогда мне все это. – Макар смотрел на официантку в упор. – А потом сладкое, Кристина. На ваш персональный выбор.

– И мне тоже шашлык и кукурузу. – Мамонтов повернулся к Гущину, который свое меню даже не раскрыл. – Федор Матвеевич, здесь все обрабатывают при высоких температурах, на огне, на гриле. Что вы будете есть?

Гущин в перчатках дотронулся до своей маски. Смотрел на приборы на салфетке.

– Суп, – буркнул он хрипло. – Любой. Двойную порцию.

Официантка встала и упорхнула исполнять заказ.

– Наша повешенная перед смертью с кем-то встретилась. И это женщина, – констатировал Клавдий Мамонтов. – Начальник судебной канцелярии и какая-то дамочка в кожаных легинсах, вся в золотых браслетах и кольцах… Необычная подружка для судейской.

– Как вы свой суп есть будете? – спросил Макар Гущина. – Вы же маску умрете – не снимете здесь. Я, конечно, вам могу дырочку прорезать на маске. Но я тут финт видел в интернете. Хитрости «ковидной» жизни нашей. Есть у вас еще одна маска, полковник? Наденьте ее сверху так, чтобы только нос закрывала.

Гущин достал из кармана пиджака пузырек антисептика. Салфетку смочил и начал методично и медленно протирать свои столовые приборы. Затем глянул на Макара и достал вторую маску. Надел, как тот сказал.

– А свою опустите ниже. Пусть первая маска вам верхнюю губу прикроет, а вторая подбородок и нижнюю губу, и можете ложку спокойно с супом в рот совать. Обольетесь, потом маски смените. – Макар говорил все это на полном серьезе.

А полковник Гущин все это на полном серьезе сделал.

Клавдий Мамонтов смотрел и пытался измерить мысленно дно психоза, в который они все погружались медленно, но верно.

– Сейчас общество после карантина поделилось на тех, кто считает, что худшее уже позади и все скоро устаканится и станет как прежде. Поэтому они пытаются жить, как жили. И не замечать ничего. Ходить, например, в кафе, в котором столики отодвинуты друг от друга и воняет антисептиком от пола и столов. – Макар облокотился на стол, придвинувшись к Гущину. – А другие шарахаются от собственной тени. И считают, что нам дана временная передышка. А все самое худшее еще впереди. И никакой прежней жизни уже никогда не будет.

– Ты, конечно, первой категории, кузен из Англии. – Гущин смотрел на Макара. Две маски на его лице выглядели… страшно. Не смешно – страшно.

– Нет. Я ни к первой категории себя не отношу, ни ко второй. Я посредине где-то застрял. Как стоик. Читали Марка Аврелия, Федор Матвеевич?

– Нет. Император который римский?

– Философ-стоик. Он считал, что умереть… в общем-то, можно тоже достойно и красиво. Не делая из себя посмешище для людей. Он жил во время первой чумы, пришедшей в Рим с востока. От чумы в результате и умер.

– Федор Матвеевич, мы, конечно, будем искать эту незнакомку в кожаных легинсах, которая с Ляминой в кафе встречалась, – перебил Макара Клавдий Мамонтов. – Но вы… вы же нас втемную пока держите. Вы нам не говорите самого главного.

– Чего еще я вам не говорю? – Полковник Гущин неожиданно печально вздохнул.

– Главного. С чего вся эта история для вас лично началась. Почему вы так вдруг мне позвонили. Почему решили сами этим делом заняться, хотя… уж я вам правду сейчас скажу – для вас в таком психологическом состоянии работать просто невозможно. История с повешенной Ляминой и четвертованным Громовым – это ведь на самом деле середина истории. А у нее есть начало. И вы о нем нам отчего-то не рассказываете.

– Есть начало, – ответил полковник Гущин. – Я не стал вам говорить по одной простой причине. Начало этой истории абсолютно не похоже на то, что мы имеем сейчас. Возможно, оно вас даже разочарует. Вы ведь уже на девяносто процентов уверены – по глазам вашим вижу, что мы столкнулись с серийным убийцей.

– Да! Я вам это уже сказал. И Клава… Клавдий и сам так думает, – воскликнул Макар оживленно.

– Тогда настала пора рассказать вам, с чего все это началось пять дней назад. – Полковник Гущин протянул руку, взял со стола бутылку боржоми – они стояли на столах как комплимент от кафе для клиентов, сильными пальцами сковырнул пробку без открывалки. Достал из кармана новую антибактериальную салфетку и протер горлышко. А затем сунул его в рот – в щель между масками. И начал жадно пить прямо из горла.

Глава 17 Полковник в Аиде

Апрель. За 3,5 месяца до описываемых событий