Перекресток трех дорог

– Мне местные оперативники сказали, что потерпевший часто заезжал за свежими раками в этот придорожный магазинчик, – ответил судмедэксперт. – Может, с этим как-то связано? А иначе какое другое объяснение столь нелогичным действиям убийцы, для которого оставить тело на вилле было бы в сто раз безопаснее, чем везти его в машине – пусть и ночью – и укладывать в нарочитой позе на дороге?

В тот момент девять дней назад полковник Гущин удовлетворился этим ответом, хотя и посчитал его недостаточным.

Однако последующие события заставили его в корне изменить как восприятие всего происходящего, так и подходы к оценке событий и фактов.

Глава 19 Нестыковки

– Значит, сначала вы все же решили, что это криминальная разборка, пусть и очень жестокая, – подытожил Клавдий Мамонтов после того, как они выслушали рассказ полковника Гущина.

Им уже принесли заказ. Полковник Гущин мрачно разглядывал двойную порцию овощного крем-супа из брокколи и, смочив антисептиком салфетку, медленно протирал ложку, все не решаясь попробовать зеленое варево. Макар и Мамонтов ели без всяких опасений и предосторожностей, да так, что за ушами трещало.

– Выглядело все так. Дом Алтайского осмотрели очень тщательно. Дверь у него входная массивная, бронированная, с тремя замками. Он открыл ее своему убийце сам – дверь не взломана была. А это значит – он знал того, кто к нему явился. И этот человек из его круга, то есть из уголовного мира. Так мы думали сначала. А потом… поняли, что, возможно, ошибаемся.

– Почему? – спросил Макар.

Гущин все никак не решался попробовать суп.

– Вы на диете, полковник? – небрежно бросил Макар.

– Нет.

– А что же привередничаете, как кисейная барышня? Между прочим, здесь кухня отменная. Или вы боитесь и супом заразиться?

Полковник Гущин сразу отправил ложку супа в рот – точнее в ту щель между двумя масками, прикрывающими теперь его нос и нижнюю губу.

Мамонтов под столом наступил Макару на кроссовку – заглохни ты! Тот пихнул его ногой – отстань. Сказал же – буду стебать его, это лекарство горькое, но действенное.

– А разве уголовник не может быть маньяком? – не унимался он. – Да вы взгляните объективно теперь на то, что мы имеем! Это же маньяк натуральный орудует! То, что объединяет эти убийства, прямо в глаза бросается. Перекресток трех дорог! Что-то мне это напоминает, я пока только точно вспомнить не могу. Но я вспомню. Такие перекрестки всегда считались местом силы. Причем нечистой, темной. Вот маньяк и бросает трупы жертв на перекрестках. Это как вызов нам… то есть вам – полиции. Он хочет, чтобы мы его остановили. Неужели вы не видите?

– Это никакой не вызов, – мрачно ответил Гущин, глотая свой суп. – Мы в этом деле начали с ошибки, предположив, что имеем дело с криминальной разборкой между воровскими авторитетами. Хорошо, хоть мы… я сразу понял, что все это совсем не так.

– А что вас заставило изменить мнение? – спросил Клавдий Мамонтов.

– ДНК там, в его доме на месте убийства, оказалась разной. На трупе Миши Алтайского одна, на бутылке с очистителем для труб – другая. Убийца действовал не один, их было двое.

– Но бутылку с очистителем кто угодно мог в руки взять – продавец в магазине, прислуга.

– К Мише Алтайскому после его возвращения из Сочи с воровского схода домработница не приходила, мы это выяснили. Он ее рассчитал накануне отъезда.

– ДНК и раньше на бутылке могла остаться.

– Ее обнаружили на горлышке, на пробке. Это ДНК того, кто отвинчивал пробку перед тем, как влить очиститель для труб в глотку Миши Алтайского. – Полковник Гущин поперхнулся супом и закашлял. Перевел дух и продолжил: – Один его держал, второй заливал очиститель ему в рот. В Мише Алтайском было сто двадцать килограммов. Когда с ним это проделывали, он не был связан, как, например, другая жертва, Илья Громов. Чтобы справиться с таким здоровяком, требуется либо очень большая физическая сила, либо двое преступников.

– Необязательно. Он и сам мог выпить очиститель, – хмыкнул Макар.

– То есть как это сам?

– На него ствол убийца наставил и приказал – пей, не то мозги веером. И ваш Алтайский, как Сократ, выпил свою чашу цикуты до дна.

– Миша? Очиститель для труб? – теперь хмыкнул мрачно полковник Гущин. – Кузен из Англии, ты кому это говоришь?

– Вы сказали, в доме камеры, – вспомнил Клавдий Мамонтов.

– Шесть камер, полный обзор дома и двора и еще две внешние снаружи. И все оказались отключены – компьютерный сбой. Причем это было не механическое вмешательство, как нам наши компьютерщики-спецы пояснили, а виртуальное. Камеры отключили дистанционно через программу и Сеть.

– И это сделали два уголовника? – снова хмыкнул Макар.

– Когда идут убивать такого авторитета, каким был Миша Алтайский, продумывают все до мелочей. В том числе и блокировку гаджетов. – Гущин ел свой суп. – Они могли нанять спеца, чтобы тот дистанционно отключил для них камеры в нужное время.

– А в фильмах маньяки все это сами проделывают. У них такой приборчик с шифрокодами. Набрали шифр и – полный blackout.