Перекресток в Никодимске

— Здравствуйте! Да, всё нормально.— Он заметил, что учительница истории явно чем-то взволнована, однако кабинет стал быстро заполняться другими учениками, и он не решился задавать вопросы и просто поспешил на своё место.

    В сопровождении нескольких девочек в класс вошла Жанна, она тоже выглядела странно взволнованной. И почему-то, едва войдя, сразу посмотрела на Мишу, словно боялась его не застать. Парень подумал, что это ему почудилось, и решил сосредоточиться на учебнике: двойку всё-таки нужно было исправить.

    Вскоре прозвенел звонок, но урок начался чуть позже — возникла заминка, вызванная появлением опоздавших Рогоносова и компании. Миша надеялся, что Ксения Олеговна не пустит их на занятие, но та ограничилась простым замечанием, а затем обратилась к остальным ученикам:

— Доброе утро! Надеюсь, вы готовы поведать нам о первых годах Советской власти и о Новой экономической политике?

    Миша подумывал поднять руку, но сперва оглянулся на Жанну, не желая с ней соперничать. Девушка уткнулась в тетрадь и что-то сосредоточенно читала. Ему даже показалось, будто она бесшумно шевелит губами, словно молится. Убедившись, что отличница не собирается рассказывать о 1920-х годах и НЭПе, он вызвался отвечать, но не успел ещё подняться с места, как дверь распахнулась и на пороге появилась завуч Галина Григорьевна. Ученики поспешно встали со своих мест и вытянулись по стойке «смирно», встревоженно поглядывая на грозную училку. Обычно её появления ничем хорошим не заканчивались, и сейчас напряжение буквально витало в воздухе.

— Здравствуйте, можете садиться! — грозно пророкотала заместитель директора.— Ксения Олеговна, я к вам на минутку. Мне нужен Михаил Штифлев, он здесь?

    Миша был уверен, что завуч знает его, как и всех старшеклассников, в лицо, и подобное обращение вызвано просто желанием продемонстрировать новой учительнице значимость момента.

— Здесь,— отозвался парень, не дожидаясь ответа Ксении Олеговны.

— Пойдём со мной к директору, есть важный разговор,— сказала Галина Григорьевна и повернулась к выходу.

    Миша склонил голову и двинулся следом, переполняемый самыми мрачными предчувствиями. Побледневшая Ксения Олеговна замерла у доски, словно желая что-то сказать, но не находя в себе сил.

— Стойте! Стойте и послушайте меня! — раздался резкий выкрик Жанны, от которого Гидра на секунду замерла и медленно развернулась.

— Ты ко мне обращаешься в подобном тоне? — строго спросила завуч, сверля взглядом вскочившую с места Ивову.

— Жанна, сядь на место, я думаю, не…— попыталась спасти ситуацию Ксения Олеговна, но её слова потонули в новом грозном возгласе.

— Не только к вам, я обращаюсь ко всем присутствующим! — почти срываясь на крик, продолжила отличница.— Ко всем, кто уже неделю шепчется по углам. Вы обсуждаете близкого нам человека, так давайте говорить открыто, раз уж так удачно все тут собрались!

— О чём ты? — с неподдельным удивлением спросила Галина Григорьевна.

— Я о ситуации с Мишей и Еленой Андреевной! Вы же не случайно с утра её ещё на входе в школу перехватили, а теперь и Мишу зовёте на беседу. Так вот: я тоже хочу участвовать в этом разговоре! Но сначала выскажусь здесь,— здесь со всеми вами поговорить хочу!

    В классе на несколько секунд повисла напряжённая тишина. Жанна будто ждала, что завуч возмутится и будет ей перечить, но Галина Григорьевна молчала. На её лице застыла странная полуулыбка: похоже, заместитель директора была серьёзно заинтригована происходящим. Девочка глубоко вздохнула и с жаром продолжила.

— Мне плевать на то, что будет дальше, пусть даже меня из школы выпрут и к ЕГЭ не допустят, но я скажу всё как есть! Вы все в курсе, что у нашего классного руководителя, которую мы любим и уважаем, случилась беда. Вы все слышали об этом разные слухи, но я хочу вам рассказать, что произошло на самом деле!

    Миша испуганно взглянул на Ксению Олеговну. Та побледнела ещё сильнее и нервно сжала губы так, что те вытянулись в узкую чёрточку. Казалось, она вот-вот упадёт в обморок, но Жанна продолжала, не обращая внимания на учительницу. Она резко хлопнула ладонью по парте, оборвав скользнувший по рядам негромкий шёпот, и заявила:

— На Елену Андреевну напал, связал, избил и изнасиловал её собственный муж. Как я выяснила, он делал это неоднократно, в порыве ревности и из своих садистских побуждений, я так думаю. Присутствующая здесь Ксения Олеговна спасла Елену Андреевну и спрятала у себя дома. Потом по некоторому стечению обстоятельств к делу подключились мы с Мишей и стали оказывать помощь. Посодействовали Елене Андреевне вернуться в квартиру, выгнать из квартиры мужа, которому жилплощадь вообще никак не принадлежит. Потом помогали прийти в себя, приглядывали за её дочерью. В общем, помогали ей пережить весь этот кошмар. Елена Андреевна очень добрая и не стала заявлять в полицию, но это её дело, мы же помогали чем могли.

— А нам почему не сказали? — гневно воскликнула Вероника.— Мы бы тоже помогли.