Перекресток в Никодимске

— Сейчас объясню,— спокойно парировала Жанна.— Во-первых, квартира не резиновая, чтобы туда всем классом заваливаться. Во-вторых, вся эта ситуация не просто так случилась. И то, что Галина Григорьевна сюда пришла — точное тому подтверждение.

    Миша взглянул на Гидру. Казалось, та на секунду даже приоткрыла рот от удивления, а потом снова овладела собой и продолжила с каменным лицом следить за монологом Ивовой.

— Про Елену Андреевну уже давно кто-то распространял грязные слухи,— слухи о том, что она занимается проституцией, изменяет мужу и даже имеет половые связи со своими учениками! — громогласно продолжила Жанна.— Я внимательно проанализировала информацию и пришла к выводу, что это явно не случайно. Я не знаю зачем, но кто-то старательно гадил нашей любимой классной руководительнице; классному руководителю то есть, прошу прощения. Я не смогла узнать, кто это делал и зачем, но это даже не важно. Этот негодяй добился своего!

    Класс разом наполнился неодобрительными, гневными криками и возмущёнными возгласами. Жанна замолчала и ждала, пока страсти улягутся. Испуганная Ксения Олеговна сделала пару шагов к учительскому столу и, в изнеможении опустившись на стул, прикрыла лицо руками.

    Жанна, не дожидаясь, пока возмущение стихнет, снова хлопнула ладонью по парте.

— Психически неуравновешенный муж Елены Андреевны напал на неё, и только, как я уже говорила, вмешательство Ксении Олеговны, спасло её от ужасного конца. Но, к сожалению, на этом кошмар не кончился. Она получила тяжелейшую психическую травму, и я всерьёз боялась, что она покончит с собой. Вся её привычная жизнь попросту рухнула. Не думаю, что она была  счастлива сложившимся образом жизни, но, как бы то ни было, существовал спокойный привычный быт; дом, работа, забота о дочери. Ей ещё предстоит процедура развода по суду… Вы помните, как она свободно и спокойно общалась с нами и в соцсетях, и школе? Поднимите руку, кому она хоть раз не ответила на сообщение? Да она всем фотки лайкала, репосты делала, в конкурсах поддерживала, и вообще… вообще — она ко всем нам даже не как учительница относилась, а как бы… Как добрая старшая сестра, вот! Мы все ей как семья были,— были тем, чего ей в жизни не хватало с таким супругом. А теперь она одна, совсем одна против всех.

    Жанна снова прервалась, словно подбирая слова, и опустила взгляд в раскрытую тетрадь, лежащую перед ней на парте. На этот раз возгласов не было, класс слушал её в полном молчании. Девушка глубоко вздохнула и продолжила:

— После нападения вокруг Елены Андреевны появились ещё более отвратительные слухи. Я не буду их повторять, вы все слышали и вдохновенно шушукались об этом по углам, забыв, что за человек наша классный руководитель. Эти же слухи коснулись и меня, и Миши, его даже сильнее, и Ксению Олеговну. Как будто нашу учительницу вымазали в грязи, и каждый, кто пытается из этой грязи её вытащить, пачкается тоже. И, знаете, что самое противное? То, что вы все, самые близкие и родные для неё люди, помогаете неизвестной мрази поливать Елену Андреевну дерьмом. Фиг с ним, с мужем; даже родная мать от неё отвернулась. Но я не хочу отворачиваться. Я хочу помочь! Кто со мной? Вставайте! Ну же!

    После нескольких мгновений паузы раздался синхронный грохот отодвигаемых стульев, и весь класс поднялся в едином порыве. По рядам пронёсся гул обсуждения, но в этот раз мгновенно смолк, едва Жанна подняла руку, чтобы хлопнуть ладонью по столу. Ивова улыбнулась и предложила:

— Я хочу, чтобы вы сейчас же написали Елене Андреевне слова поддержки и благодарности. А ещё очень важно, чтобы любому, от кого вы услышите вонючий высер про нашу учительницу, вы говорили правду и по мере сил боролись с этим дерьмом. Я сама бы плюнула в рожу каждому, кто распространяет эти пакости.

— Что плевать? — надо сразу в морду давать! — заорал Сёма.

— Правильно, надо поддержать Елену Андреевну! — подхватила Света.

— Она самая лучшая учительница!

— Да, правда!

— Двоек в четверти никому не ставила.

— Помогала, дополнительные опять же устраивала.

— Даже родакам моим не заложила тогда…

— Я сейчас, сейчас же напишу…

— Блин, а правда, я и не подумала…

— Нужно…

— Садитесь! Можете прямо сейчас написать сообщения! — воскликнула Жанна, а затем повернулась к завучу и продолжила максимально твёрдым и уверенным тоном: — Галина Григорьевна, я при поддержке всего класса заявляю, что все слухи про Елену Андреевну — грязная ложь, и ни она, ни Штифлев ровным счётом ни в чём не виноваты! Я сама там все время присутствовала и могу быть свидетелем!

    В классе снова воцарилась гнетущая тишина. Завуч обвела кабинет внимательным взглядом, а затем молча двинулась к доске, возле которой переминался с ноги на ногу Миша. Выйдя на видное место, Гидра заговорила спокойно и уверенно: