Перекресток в Никодимске

    В понедельник наконец вышла с больничного её условная «напарница» Ангелина Владимировна — ещё одна учительница русского языка и литературы, болезненная и одинокая женщина лет сорока пяти. Лена с ней мало общалась, но из-за её болезней часто замещала, поэтому её личное расписание было довольно запутанным. Теперь появилась надежда, что всё устаканится и появится больше свободного времени во второй смене.

    Лайка провела в понедельник запланированный тест для своего класса и оказалась всерьёз обеспокоена результатами Миши. Ещё днем он ей показался каким-то грустным, но она не обратила на это внимания, а вот увидев совершенно провальную работу, забеспокоилась. Конечно, Михаил не был отличником по её предметам, но всегда справлялся на твёрдую четверку, а теперь вот такой провал!..

«Всё дело в Жанне,— догадалась Лена,— Она его бросила, и парень страдает. Как некстати! Тут готовиться надо, а он нюни распустил. Как бы других последствий не было, надо его ободрить!».

    Учительница вспомнила свой недавний разговор с новой историчкой, когда та рассказывала о внезапном самоубийстве ученика. Миша, конечно, не такой, но мало ли что!.. Она пыталась с ним поговорить, но, похоже, не добилась успеха. Была мысль побеседовать с Жанной, но, прекрасно зная самолюбивую отличницу, Лайка отбросила эту идею. Лучше не вмешиваться несколько дней, пусть всё переболит, а потом ещё раз поговорить с парнем и направить его в учебное русло.

    В среду на первом уроке Лена внимательно следила за Мишей, тот по-прежнему наблюдал за Ивовой влюблёнными глазами. Жанна явно готовилась отвечать, но учительница решила во что бы то ни стало не спрашивать отличницу, чтобы не провоцировать на очередное эффектное выступление. Тут как нельзя кстати пришёлся неожиданный литературный прорыв Саши, который пусть и невнятно, но всё-таки достаточно толково ответил про биографию Есенина.

    В целом, учительница была очень рада, что нашла в себе силы позвонить Рогоносову-старшему. Это был очень тяжёлый и неприятный для неё разговор, но, похоже, он увенчался успехом. Продираясь через бесконечные «ну и чё?» дальнобойщика, она сумела достучаться до его отцовских инстинктов, и результат превзошёл все ожидания. У парня горели глаза, как по волшебству появилось желание учиться. Рогоносов, не из-под палки читающий Есенина,— это было удивительно даже для неё.

    Конечно, тест Саша написал в своей манере, на очень низкий балл, и в сочинении была куча ошибок. Но, во всяком случае, было хорошо видно, что Носорог писал сам, а это дорогого стоило. Правда, тему он выбрал не вполне удачную — посвящённую образам любви в поэзии. Видимо, уже готовился отвечать про Есенина, вот и ухватился за неё. Сам текст представлял собой невнятное рассуждение о первой любви, с отсылками к разным поэтам, но с учётом общей подготовки и эрудиции автора это был несомненный прорыв.

    В среду после урока литературы Лайка всерьёз задумалась, что бы такое поручить ученику в SMS с заданием. Тема должна быть предельно простой, без всякой околокритической зауми, чтобы он смог просто изложить свои мысли и допустить при этом как можно меньше ошибок в сложных словах. Полистав Интернет в телефоне, Лена к концу второго урока наконец выбрала подходящее и отправила сообщение ученику:

«В чём заключается нравственный выбор героя в романе Пушкина „Капитанская дочка“?»

    Тема показалась ей простой и интересной. В прошлом году они подробно разбирали эту повесть, и учительнице казалось, что даже Рогоносов слушал тогда с интересом. В любом случае, произведение не слишком объёмное, и он сможет найти необходимую информацию по нему в Сети. Причём в книге описана интересная эпоха и не такие уж скучные события.

    Размышления об истории России напомнили Лене о Ксении, с которой она хотела продолжить общение. Понедельник и вторник выдались суетными, они только мельком виделись в учительской, толком поговорить не удалось. Лену по-прежнему мучило любопытство по поводу причин переезда профессорской дочки в Никодимск, но даже просто общаться с умной девушкой, столь не похожей на всё её окружение, было очень приятно.

    Она написала сообщение Ксении: «Перекусим вместе на большой перемене?». «Хорошо!» — ответила та. «Займу столик и буду ждать»,— радостно написала Лена и вернулась к работе.

    У неё давно был отработан приём, как попасть в столовую и занять столик до толчеи. Обычно урок перед большой переменой был последним для первой смены, и, к большой радости учеников, их можно было отпустить домой минут за десять до звонка. Все были очень довольны: дети, не толкаясь в гардеробе, уходили домой, Лайка занимала любимый столик у окна в дальнем углу столовой.

    И в этот раз всё прошло как по маслу, она успела не только занять столик, но и прикупить вполне приличные булочки с повидлом, а также яблочный сок, который был куда лучше остывшего и безвкусного чая.