Перекрёсток миров (СИ)

  - Мало обладать камнями, ими нужно пользоваться. Один человек не может управлять всеми камнями сразу. Скоро здесь будут демоны во всей своей силе.

  - Вы спасёте моё царство?

  - Это не возможно, но мы будем пытаться.

  Четыре камня с сухим стуком легли в морщинистую ладонь старика, и она сжалась в кулак.

  Глава 32

  Велес с вампиром, в силу обстоятельств, поднялись на поверхность, и очень скоро до нас долетел низкий гул, земля задрожала от буйного разгула стихий вырвавшихся на свободу. Судя по звукам, долетавшим в затхлые подземелья, природа буквально взбесилась, - старик явно был в ударе. Не теряя времени, мы бросились в коридор, уходивший ещё глубже под землю, казалось, тени, шурша, сгущались за нашими спинами.

  - Становится страшновато, - проговорил Гаят.

  - Хорошо ещё, эти старые нетопыри не бросаются на нас.

  - Эти жалкие остатки былой славы вампиров питаются крысами и червями.

  - А вдруг им вспомнится былое, взыграет честолюбие или ещё что?

  - Тогда мы вернём их земле, в которой они должны лежать, по моим расчётам, уже веков пять или шесть.

  Коридор расширился и мы подгоняемые страхом, таившимся позади в тёмных закоулках и любопытством перед неизвестным, бросились вперёд. Скоро перед нами оказалась старая железная дверь, потёки ржавчины, расплывшиеся по её исчерченной давно забытыми знаками поверхности, в неровном свете чадящих факелов, походили на высохшую кровь. С нетерпением, возбуждённые предчувствием, стояли мы перед ней, проклиная медлительность старого вампира, возившегося со связкой старинных ключей. Петли жалобно заскрипели и дверь с натужным скрипом отворилась.

  - Ани! - не в силах сдержаться, вскричал Гаят и бросился на колени.

  С криком радости, разбудившим испуганное эхо древних стен, в его объятия бросилась маленькая девочка. Воин не мог сдержать слёз, стыдливо укрыв взор в её спутанных волосах. Это было чертовски трогательно, у меня даже в носу защипало. Да.

  - Добрый день бабушка. Помните меня? - спросил я вежливо.

  Чертовка меня словно бы и не заметила. Хорошо, очень хорошо. Нет. Не так, не правильно я рассказываю, ну как передать мне восторг маленькой девочки, нежность оттаявшего сердца воина, грозный взгляд, язвительность, сарказм, иронию, многообещающее покачивание седой головы, и в тоже время горячую, обжигающую благодарность старой ведьмы. Я расчувствовался. Дайте мне платок. Ну? Эмоции. Надо держать их под строжайшим контролем, или всё, так и голову сложить можно и папой случайно оказаться и т. д. и т. п.

  Но как приятно обнять Ани, увидеть доверие в её заплаканных глазках, трогательно до слёз. И именно в этот момент, самый такой момент, непередаваемый и напряжённый, в запылённую комнату вбежал Велес, - глаза дикие, волосы всклокоченные, в бороде клочья паутины и сами недовольные пауки, шарящие своими противными лапками.

  Я видел, как вспыхнуло лицо ведьмы, видел, как сник и как-то сжался старик, искра жалости, мелькнувшая в её глазах, спряталась за ледяной маской и зубки обнажились в наилегчайшей из улыбок. И грянул гром.

  Велес словно налетел на каменную стену. Секунду мы стояли в полной тишине, не зная, что делать. Затем старик неуверенно сделал шаг и опустился на колено, мне показалось, что колени у него подогнулись сами собой. Это было ужасно волнительно, но Гаят, подняв на руки девочку, ухватил меня за рукав, и мы вышли.

  Ани, своими маленькими ручками, крепко обняла воина, твёрдо шагавшего по подземелью, он обрёл веру и уверенность в себе, мужественный воин, но главное - настоящий человек. Наблюдая за ним, я успел краем глаза заметить, как женщина протянула старику руку, думаю, это был жест прощения.

  Время, время, - думал я, поднимаясь на поверхность. И мы утопающие в бесконечном океане дней, протекающих мимо. Хорошо старик нашёл счастье, если его так можно назвать, и рад своей жизни. А для меня время - это жизнь по капле, по секунде сочащаяся из тела с каждым ударом сердца.

  Дорогую цену заплатили мы за камни. Потеряв драгоценные секунды, мы пришли к неизбежной войне, это уже не бунт, не разбой, это открытая война, до последней капли крови, и вся жизнь не будет стоить и единой прожитой секунды, вибрирующей на краю вселенной. Вот оно - острие жизни, совсем близко, именно с него безумцы, в блеске бессмертного величия бросаются в смертную тьму. И всё. Пустота. Нет ничего и никого и нет твоей мысли объять пустоту, ибо тебя нет, это - настоящая бесконечность, некому её измерять, и будь она крошечной и ничтожной, она безлика и велика в безызвестности.

  Страшно, страшно и пусто, кажется, эта пустота рождается в остывающем сердце, полном смертельным ядом уныния. Послышался звук, трущихся друг о друга камней, вампиры услужливо отвалили каменную плиту и бросились в подземный мрак подземелья. Свежий воздух, пахнущий тополиной листвой, потоком влился в могилу, изгоняя из щелей тошнотворные миазмы. Старое кладбище, залитое солнечным светом, обрело странный вид, словно покойник, вдруг ощерился беззубой улыбкой. Чудовищно, несовместимо, но глаза не врут, мир несообразностей.