Перекрёсток миров (СИ)

  - Вы заставляете себя ждать, - проревел Басаврюк.

  - Но ничего, за это время мои подданные успели подкрепиться и отдохнуть.

  Мы стояли на огромной дворцовой площади. Торговые ряды были убраны прочь, и галдящая толпа людей затопила всё пространство вокруг объёмного деревянного помоста, посреди которого возвышался массивный обрубок дерева с воткнутым в него топором. Внутри я порадовался, орудий пыток не было. Моё самочувствие вообще заметно улучшилось с побегом Ланы, и как не колдовал Басаврюк, отчаяния я не испытывал. Я мог только умереть, а демону нужно было публичное унижение.

  Басаврюк был раздражён, но пытался скрыть это. Стараясь подчеркнуть значимость события, он был одет в роскошный наряд и малиновый плащ, под цвет подземного пламени окутывал его гороподобную фигуру.

  Люди вопили, требуя приступить к казни. Басаврюк, не желая больше тянуть резину, отступил назад. Наступила тишина.

  - Один момент, всё должно быть по справедливости, как у вас на земле. Суд! Прошу. Толпа расступилась, и вперёд вышла группа странно разодетых людей.

  - Свя..., святой отец? - воскликнул я, не в силах сдержаться, - помогите мне, если можете.

  Гневный жест служителя церкви оборвал мои мольбы. Тем временем седобородый старец сделал шаг вперёд и поднял руку. Священник резко оттолкнул его, что-то презрительно прошипев.

  - Ах ты, ослиная отрыжка, - возмутился старец, да ислам во все времена побеждал христианство, и вытеснял его вон.

  Священник его не слушал, воспользовавшись моментом, он шагнул вперёд и, закатив глаза, начал речь.

  - Мы собрались в этот светлый день, чтобы судить тебя, и приговор будет праведным.

  - Что ты несёшь монах.

  - Если не хочешь покаяться, лучше молчи несчастный грешник.

  - Все мы грешны, это и делает нас равными.

  - Это, правда, только безгрешный Папа, может заступиться за нас перед Богом, его властью судим мы тебя, дабы спасти душу твою.

  - Ты вообще понимаешь, что делаешь? За моей спиной демон и ты на его стороне.

  - Басаврюк - царь своего народа, власть царя не рушима, в этом мы едины.

  - Обалдеть можно. Ты его ещё канонизируй.

  - Не кривляйся, подумай лучше о себе, во имя Отца, и сына и святаго духа. Веришь ли ты в Иисуса.

  - Верю.

  - Бог ли он?

  - На сколько я знаю, он сын его.

  - Богохульник, сын Бога и сам Бог.

  - Слова Иисуса, молитесь Богу единому, не припоминаю, чтобы он говорил о молитве себе. Разве только о заступничестве перед Богом.

  - Не спорь с церковью, она лучше знает.

  - Ну уж нет, времена инквизиции прошли, видно мало было вам Ренессанса.

  - Лютеранин ещё скажет своё обвинительное слово. Каешься ли ты сын мой, - внезапно переменив тему, произнёс священник необычайно елейным голосом, и о чудо, сделал абсолютно постное лицо.

  - Не в чем мне перед тобой каяться. Шёл бы ты отсюда Иуда, пока пинка не получил.

  Лицо священника налилось малиновым цветом.

  - Виновен! - взвизгнул он гнусавым голосом, и поспешно отошёл в сторону, воздав руки к небу, так что закатились широкие рукава его сутаны.

  - Я согласен, сын мой, святой дух исходит только от Бога отца. А ещё каноны говорят нам, что чистилища нет, католики не правы утверждая обратное. И Папа - всего только человек. Мне ты можешь покаяться.

  Передо мной стоял маленький, тихий дедок, с деревянным крестом в руке, и печально меня разглядывал.

  - Вам бы я покаялся, но одно ваше присутствие здесь, отбивает желание делать это. И ещё, запретили бы вы торговлю в храмах, Иисус этого не любил.

  Старичок печально вздохнул и печально отошёл в сторону.

  Вперёд уверенно вышел тот самый старик в высокой чалме и громко возвестил:

  - Один бог - Аллах, и Мухаммед - пророк его. Бесконечно могущественен Аллах, предан ли ты ему, покорен ли?

  - Я уже устал.

  - Молишься ли ты пять раз на день, делаешь омовение перед молитвой, делаешь налог в пользу бедных, постишься ли, совершал ли Хадж?

  - Я ем свинину и пью виноградный сок, вас это устаивает?

  - Достоин смерти. Сей неверный - грешен! - возвестил старик громким голосом.

  - В исламе мы воздаём добром за добро, и злом за зло, ты неверный в душе и должен умереть.

  - Быстро и просто, за это арабы и приняли ислам, бедуины дети широкой пустыни.

  С гордо поднятой головой мусульманин отошёл назад и его место немедленно занял следующий.

  - Не слушай их.

  - Да? А почему?

  - Ты умрёшь, пришло твоё время.

  - В этом ты прав, не буду с тобой спорить.

  - Подумай о пути указанном Буддой.

  - Это ещё что такое?

  - Послушай, - мечтательно возвестил маленький буддист, - вся жизнь - страдание, рождённое нашими желаниями. Причина страдания - привязанность к жизни. Эта жажда жизни ведёт нас от возрождения к возрождению. Утоли жажду, уничтожь желания, и ты перестанешь страдать, не стремись к существованию, убей всякую привязанность к чему бы то ни было.

  - И как же этого достичь?

  - Я расскажу тебе о восьмеричном пути: это праведная вера, праведная решимость, праведные слова, праведные дела, праведный образ жизни, праведные стремления, праведные помыслы, праведное созерцание. Следуй этим путём и станешь архатом, и прервётся сансара, и ты будешь выше богов, ты не будешь страдать.

  - Звучит заманчиво.