Перекрёсток параллельных миров

Около семи пришёл лакей, которому было приказано проводить меня в столовую, где ужинали королевские придворные. Там я испытала первое разочарование: местное великодушие, так поразившее меня на балу в Нейлине, оказалось лишь видимостью – красивой витриной, прикрывающей жестокие придворные нравы. В реальности придворные её величества Ядвиги Первой не жалели дёгтя, щедро поливая чужие заборы. Представляю, что будут говорить обо мне, когда меня не будет в комнате!

Второе разочарование постигло меня чуть позже, когда я, вернувшись к себе, устроилась в гостиной у камина. Не прошло и пяти минут, как в комнаты без стука вломилась статс-дама, в тот вечер дежурившая у входа в гостевое крыло. Пробуравив меня взглядом, дама, давно похоронившая в душе буйную молодость, учинила допрос, засыпав меня вопросами. Почему не раздета? Почему сижу в гостиной? Почему свеча на подоконнике горит?

Бесцеремонность дамы так меня разозлила, что я чуть не ляпнула про каторжника Сэлдона, но вовремя прикусила язык, вспомнив про полкостра. Впрочем, ответа никто не ждал, мне было приказано отправляться спать. На выходе церберша добавила, что позже придёт и проверит. Я подумала, что это пустая угроза, но указание всё же выполнила и, как выяснилось, не зря. Тётка вернулась и проверила! Убедившись, что я уже легла, дама мощно выдохнула, одним махом потушив сразу три свечи, и вышла, хлопнув дверью.

Когда наступила тишина, я выбралась из кровати и открыла окно – в хорошо протопленных комнатах было душно. Сквозь открытые створки в комнату ворвался свежий воздух. Какая благодать! Разглядывая сад, я почему-то вслух ляпнула:

– Да, надо делать ноги. Надо завтра прогуляться в парк, поискать выход.

Сороки, сидевшие на дереве, застрекотали:

– Наивная.

– Дура неучёная.

Много позже я сообразила, что меня нисколько не удивил тот факт, что я понимаю птичью речь, но очень обидело, что птицы считают меня дурой. Я не выдержала и возмутилась:

– Чего это я дура?

Птицы переглянулись, вспорхнули с ветки и улетели. Нормально? Я обиделась ещё больше. Меня даже птицы за человека не держат.

Вжик! Бум! Мимо окна пролетел какой-то тёмный предмет, послышался странный шелест, на подоконник легла пухлая детская ручка, следом появилась вторая. Детские ручки шарили по ровному дереву, ища зацепку. Мама дорогая, а это что такое? Снизу донеслось пыхтение, тонкий детский голосок прохрипел:

– Ну, помоги!

Я взялась за ручки, потянула.

Бум! Неизвестный айкнул, крикнул:

– Осторожнее! Ты мне голову разобьёшь.

– Ах, простите, я не хотела.

Пришлось немного повозиться, но я всё же вытянула на подоконник странное существо. По виду это был мальчишка с торчащими во все стороны светлыми вихрами, носом-пуговкой, большими хитрыми голубыми глазами и пухлыми щёчками. Ростом мальчишка был не больше метра, одет был обычно: в простые штаны на лямках и клетчатую рубаху, а за спиной его торчали настоящие крылья, похожие на стрекозиные. Офигеть! Я спросила:

– Ты кто?

– Эльф, – ответил мальчишка, почёсывая ударенную макушку.

– Эльф? – я оглядела сказочное существо. Пухлые ручки, толстые щёки, круглый живот. Это эльф? Не удержавшись, спросила: – А что такой толстый?

Эльф пожал плечами:

– Плюшки люблю.

– А тебя случайно не Карлсон зовут?

Мальчишка аж подпрыгнул, заверещал возмущённо:

– А чё сразу Карлсон? Чё Карлсон? Других имён нет, что ли?

– Что ты так кричишь? А если услышат?

Я согнала гостя с подоконника. Эльф перелетел на камин, устроился там, закинув ногу на ногу, смотрел недовольно, а когда я закрыла окно и задёрнула шторы, снова перешёл в атаку:

– Не, а чё сразу Карлсон? – видимо, с этим именем были связаны какие-то не самые приятные воспоминания. – Можно подумать, что других имён на свете не бывает.

Я кивнула головой, перебралась на кровать, устроилась в изголовье:

– Бывают. Меня, например, Изабеллой зовут. А тебя как?

– Нильс, – пробурчал эльф, – надо же, Карлсон. Всё он, да он. Нашли героя.

– Ну, разгром он устроил эпичный, но ты-то эльф воспитанный, надеюсь? Кстати, как твоя фамилия?

– В смысле?

– На коромысле. Если есть имя, должна быть и фамилия. Ты же не из воздуха возник, семья-то есть?..

– Что это ты моей семьёй интересуешься? – забеспокоился эльф.

– Я не твоей семьёй интересуюсь, а твоей фамилией. Она у тебя есть или нет?

– Тебе зачем?

– Ну, мало ли Нильсов на свете. Я одного знаю.

– Да? – эльф прищурился, – ладно. Нельсон я. Нильс, сын Нельса.

– Очень приятно, товарищ адмирал.

– Кто? – Нильс насторожился, почувствовав насмешку, и я совершенно серьёзно и, главное, честно, пояснила:

– Был такой очень известный моряк – адмирал Нельсон.

Моё объяснение Нильсу понравилось, он сразу забыл все обиды. Он оглядел меня свысока и заявил:

– А ты, значит, лесная фея.

У меня аж холодок пробежал по спине. Я – фея? Этого быть не может, хотя, очень хочется. Постаравшись скрыть волнение, я как можно небрежнее спросила, почему Нильс так решил. Эльф пожал плечами:

– Ты же поняла, что сказали сороки, а так только лесные феи могут. И чего ты тогда во дворце делаешь? И как ты вообще тут оказалась?

Я вздохнула:

– Ты не поверишь.