Перекрёсток параллельных миров

Над широкой рекой занимался рассвет. Первые лучи солнца осветили водную гладь и фрегат, лениво покачивающийся у деревянного причала. На палубу вышел матрос. Оглядевшись по сторонам и широко зевнув, он сбежал по сходням и скрылся в прибрежных кустах. Качнулись ветви, взлетела в небо вспугнутая птица.

В рассветной тиши раздался топот копыт, начал быстро приближаться, и вскоре на вершине невысокого холма появились два всадника, остановившись на мгновенье, они пришпорили коней и помчали вниз по склону. Матрос выскочил из кустов как ошпаренный, всмотрелся лица верховых, но, видимо, увидев знакомых, заметно расслабился.

Добравшись до причала, всадники растеряли весь свой пыл, неторопливо спешивались, явно оттягивая тот момент, когда надо будет идти на судно. Одним из всадников был некий Норберт Валевски – аристократ и дальний родственник короля Нейлина. С этим молодым человеком на балу в Нейлине танцевала Изабелла Коробкина и отметила его высокомерие. Она была права. Родство с королями наложило свой отпечаток, и Норберт действительно порой был излишне высокомерен и заносчив, особенно, с людьми, которые стояли ниже, причём, не только по социальной лестнице, но по уму и образованности. Но так вели себя все представители династии Кински и её боковой ветви – Валевски, Норберт не был исключением. Это был его фамильный, и, к сожалению, не единственный недостаток.

Берт, как звали его друзья, пребывая во хмелю, бывал не сдержан на язык, особенно, если собеседником оказывалась юная особа женского пола. За хвастовство и болтливость Валевски не раз прилетало от товарищей и, леча синяки, Норберт клялся, что будет молчать, как рыба, и молчал, но лишь до первой хорошей пьянки, а потом всё повторялось снова.

Спутником Валевски был рыжеволосый сероглазый парень, весьма простецкого вида, но эта простота была лишь кажущейся. Мартин был колдуном, причём, не из последних, но своими умениями не хвалился, и не из ложной скромности, а просто не считал нужным афишировать.

О семье и юных годах Мартин ничего не рассказывал, говорил, что это неважно и неинтересно. Но интересующихся было немного, и дело было не только в умениях Мартина. Колдун водился с людьми, в чьи дела даже самые любопытные предпочитали не вмешиваться.

Спешившись, Мартин и Норберт передали поводья подоспевшему матросу, и Валевски деловито спросил:

– Кэп на месте?

Матрос кивнул. Друзья пошли к сходням. Мартин остановился, придержал Валевски за плечо и произнёс нерешительно:

– Может, ты сам скажешь?