Изумительная, молодая одноразовая компаньонка преображалась в обезображенную, предпенсионных лет хабалку со шрамами на лице и в сопровождении санитаров, которые наблюдали за тем, как она пытается привести его в чувства силой своего истошного вопля вперемешку с криками и увесистыми пощечинами.
— Ф
ранклин Элейнов, наконец-то вы проснулись. Вы куда-то спешите? Мы с вами еще не закончили.Он был в смирительной рубашке, изрядно изношенной. В окружении белых стен и людей в белых халатах, с недовольными рожами.
— Где я нахожусь? Что я тут забыл? Кто вы такие? Где приземлился самолёт? Что стало с доктором?! Отпустите меня! Мне надо найти соседку по самолёту!
— Ваш борт десять лет назад посадили насильно ваши родители в нашем аэропорту. В аэропорту психиатрической больницы святого Иоанна. Эти молодые люди — ваши стюарды, а я, пилот вашего самолета.
Тяжело вздохнув, старшая санитарка продолжила
— Ваш самолёт приземлился из-за критических ошибок пилота. Десять лет назад, во время рейса из города К. в город М. вы напали на соседнюю пассажирку по самолёту, решив что она хочет с вами познакомиться.
Она медленно потянулась за ограничителем, чтобы пациент не мог откусить себе язык. Грубо вставив его в рот Франиклину Э. она посмотрела на санитаров, не дождавшись реакции, она прорычала — Какого черта вы стоите? Тащите его на электрошок. И следите, чтобы второй раз его сердце не отказало, бездари.
Она ласково посмотрела в испуганные глаза своего пациента и похлопала его по щеке.
— Ничего, мы исправим то что у тебя шарики за ролики заехали.