Перелетная элита

ПРАВДОМАТКИН. Какой еще Строев? А-а-а, тот генерал, что полигон под дачи продал? Я про него писал. На самом деле меня зовут Женя Пузиков, но с такой фамилией в журналистике нельзя. Правдоматкин – псевдоним.

ЭДИК. Мне тоже твердили: «Эдик, возьми псевдоним!» Но я был и останусь Суперштейном до конца!

МИХАИЛ. Недолго осталось.

СОНЯ. А из какого вы издания?

ПРАВДОМАТКИН. Из еженедельника «Скандалиссимо»!

СОНЯ. Омерзительная газетка! Это вы писали, что Алла Пугачева хочет изменить пол?

ПРАВДОМАТКИН (гордо). Да. По просьбе Галкина.

НАДЯ. Но это же вранье!

ПРАВДОМАТКИН. Конечно. У нас тираж упал – вот и придумали.

СОНЯ. Вон из моего дома, пакостник!

ПРАВДОМАТКИН. Но я там уже не работаю.

ЭДИК. Почему?

ПРАВДОМАТКИН. Меня выгнали.

МИХАИЛ. И тебя. За что?

ПРАВДОМАТКИН. Главный редактор считает, что я перестал ловить мышей.

СОНЯ. В каком смысле?

ПРАВДОМАТКИН. Журналист должен носить в редакцию скандалы, как кот – мышей. Обещали: добудешь хороший скандал, возьмем назад. И вдруг такая удача – настоящая заваруха!

МИХАИЛ. Как ты узнал, что здесь заваруха?

ПРАВДОМАТКИН. Я мимо вашего дома хожу лечиться.

СОНЯ. В поликлинику?

ПРАВДМАТКИН. С ума сошли! У врачей нельзя лечиться – все дипломы куплены. Я писал об этом.

НАДЯ. Как же вы лечитесь?

ПРАВДОМАТКИН. Народная медицина. Тоску от сволочной нашей жизни хорошо снимает водка, похмелье от водки облегчает портвейн, сушнячок от портвейна лучше промочить пивом, ну а от пива лечатся, понятно, – водкой.

ЭДИК. Интересная методика. Надо запомнить.

НАДЯ. Я тебе запомню!

ПРАВДОМАТКИН. Но вчера, кажется, была паленая водка. Чуть не умер. Мне бы грамм сто пятьдесят – вочеловечиться!

МИХАИЛ. Пусто. Жена не обеспечила. Я и сам перед Армагеддоном выпил бы. А у тебя-то нет? Ты же в магазин шел.

ПРАВДОМАТКИН. Не дошел. Вижу, у вашего дома народ, «Россомон», МЧС. А где маски-шоу, там точно скандал. Спросил. Сказали: бандиты в доме засели.

МИХАИЛ (тревожно озирается). Так, по местам… Лейтенант, держи!

Он проверяет свой пистолет и бросает Наде винтовку. Она ловко ловит.

НАДЯ. В чем дело?

МИХАИЛ. Сейчас этим же путем и твой «Россомон» полезет. Целься в шею, между шлемом и броником.

НАДЯ. Не дрейфь: у нас все мужики крупные – через мусорку не проползут.

ПРАВДОМАТКИН. Точно! Пробовали – не проходят. Один задохся. Пока его откачивали, я и прошмыгнул.

СОНЯ. Ловкий!

ПРАВДОМАТКИН. Профессия такая. Чуть-чуть развернитесь, пожалуйста!

НАДЯ. Это зачем еще?

ПРАВДОМАТКИН. Для снимка. И шире чемоданчик откройте!

Журналист расставляет всех вокруг чемоданчика.

ЭДИК. Коллега, я, как режиссер, советую вам поработать с лицами.

ПРАВДОМАТКИН. Зачем?

ЭДИК. Для экспрессии. Вообразите, у одного выражение угрюмой отваги. (Указывает на Михаила.) У другой теплится робкая надежда на посмертное счастье. (На Соню.) У третьей – сожаление о гибели подлого, но прекрасного мира. (На Надю.) Лютики и так далее.

НАДЯ. Ромашки! Ты принес мне на первое свидание ромашки. Забыл?

ЭДИК. Помню, помню…

МИХАИЛ. А у тебя самого что будет на роже написано?

ЭДИК. Я погибну, как Гамлет, с тихой улыбкой мести.

ПРАВДОМАТКИН. Ерунда! В самом начале у вас были очень хорошие лица. Такие глупые-глупые…

ЭДИК. Ну и чего же хорошего?

ПРАВДОМАТКИН. Читателю интересно только то, что глупее его самого. Встали. Последний снимочек. Это будет бомба!

МИХАИЛ. Атомная!

ПРАВДОМАТКИН. Почему – атомная?

МИХАИЛ. Потому что это – ядерный чемоданчик.

ПРАВДОМАТКИН. А сказали, в доме засели бандиты, которые ограбили банк.

МИХАИЛ. Бандиты засели в банках. Здесь ограбленные. Видишь, кнопка! Нажмешь – всему человечеству кирдык…

ПРАВДОМАТКИН (падает на колени). Боже, спасибо, услышал! Репортаж из логова ядерных террористов! Вся редакция… журналисты всего мира сдохнут от зависти!

МИХАИЛ. Это я тебе обещаю.

СОНЯ. Читатели, между прочим, тоже сдохнут.

ПРАВДОМАТКИН. Да и черт с ними! Не для них пишем.

НАДЯ. А для кого?

ПРАВДОМАТКИН. Для вечности.

ЭДИК. И вы для вечности?

МИХАИЛ. Если для вечности – тогда в самый раз. Жми! Сдохнем все вдруг.

ПРАВДОМАТКИН. Минуточку, а почему все вдруг? Вы же это не всерьез? Сколько денег запросим? Сто миллионов? По двадцатке на нос.

МИХАИЛ. Будем просить, чтобы газ в деревню к бате провели.

ПРАВДОМАТКИН. Шутите?

МИХАИЛ. Нет, всерьез.

ПРАВДОМАТКИН. Вы это понарошку… вы не нажмете кнопку?

МИХАИЛ. Нажму.

ПРАВДОМАТКИН. Мама! Не делайте этого!

МИХАИЛ. Почему? Ты же пишешь в газетенках, что мы живем на помойке, что наш мир смердит, как труп. Пусть летит к черту! На руинах, кто уцелеет, выстроит что-нибудь поприличнее… Готовы?

ВСЕ. Не надо!

МИХАИЛ. Надо!