Перелетная птица (СИ)

Александр посмеялся, читая эту чушь, но для себя отметил, что лидерство нужно постоянно подтверждать. Задел у него неплохой, теперь нужно воспользоваться этим преимуществом лидера, отбиваясь от нападок нехороших конкурентов.

Под русскую прессу незаметно проскочила овсяная каша, следом — какао с вкуснейшими слойками и что-то ещё, сразу забытое. Иностранная пресса поступала с запозданием — всё же расстояния немалые. Немцы оживлённо обсуждали актуальный фрагмент перелёта Новороссийск — Ростов-на-Дону — Царицын — Казань — Ярославль, но далеко не на первых полосах. Французы упоминали о перелёте в небольших статьях на четвёртых страницах, а англичане вообще только в разделе курьёзов.

— Это вы молодцы. — ехидно заметил Александр — Если дело дойдёт до психологической войны, такое отношение ещё вам аукнется. Ох, как оно вам отрыгнётся!

В столовую вошла домоправительница с маленьким подносом:

— Александр Вениаминович, посыльный передал письмо для вас.

В узком длинном конверте была короткая записка: «А. В., если вам интересны подробности происшествия в Твери, приезжайте ко мне. Поручик Рысаков обещает приехать к 11 поутру и сообщить некоторые доселе неизвестные детали. И. К.».

До скромного жилища князя Ивана Константиновича, учитывая, что автомобиль следовало вызвать из гаража, Александр доехал вовремя, одновременно с коляской жандармского поручика. У парадной, уже распахнутой швейцаром, они оказались одновременно, и Александр приветливо улыбнулся:

— Если не ошибаюсь, поручик Рысаков?

— Да, это я. — жандарм остановился и повернулся к Александру — Вы меня знаете, господин Павич?

— Не имею чести, но мне назначил встречу князь Иван Константинович, а ваше имя он упомянул в записке. Если не возражаете, мы можем познакомиться.

— Что же, это было бы недурно. Вас я знаю по долгу службы. Представлюсь: поручик Отдельного корпуса жандармов, Рысаков Иван Иванович.

— Очень приятно, Иван Иванович! — Александр протянул руку для рукопожатия.

— Взаимно. — поручик ответил на рукопожатие — Но как быть с общественным неприятием «синих мундиров»?

— Знаете, Иван Иванович, я дожил до первой седины, и считаю, что имею право и на собственное мнение, и на собственную позицию, и на свободу от диктата дураков.

— Резонно. Однако нас ждёт князь.

Ливрейный слуга провёл их к кабинету, где уже находились оба брата — Иван и Игорь Константиновичи.

— Располагайтесь, господа. — предложил князь Иван после положенных формальностей, а когда все устроились в креслах добавил — Вы пришли с какими-то сведениями о происшествии в Твери?

— Так точно. Сразу скажу, что заказчик диверсии не выявлен, но имеются веские подозрения в отношении некоторых важных лиц, в том числе, ваших родственников, простите великодушно за столь неприятные слова.

— Рассказывайте, что вам известно.

— Начну с того, что наши осведомители из Боевого крыла партии социалистов-революционеров утверждают, что в их среде не возникало и самой мысли об устройстве теракта на перелёте. Имя Борис Ашкенази им также неизвестно. Источники в других партиях пребывают в полном неведении относительно происшествия. Далее всё намного интереснее. Когда злоумышленника этапировали в Петербург, на перроне вокзала к полицейским подошли два офицера, представившиеся штабс-капитаном Девятовым и поручиком Красновым. Они вручили полицейским должным образом оформленный приказ о передаче арестованного в ведение тринадцатого отдела Главного Штаба. Полицейские подчинились, но, заподозрив неладное, отправились в полицейское управление Петербурга, где доложили о произошедшем. На телефонный запрос в Главный Штаб был получен ответ, что отдела с таким номером в ГШ нет и никогда не было, а о Девятове и Краснове им ничего не известно, и в списках сотрудников ГШ такие офицеры не значатся. С этого момента дело перешло в ведение следственной группы Отдельного корпуса жандармов. Срочно проведённая экспертиза установила несколько любопытных деталей. В частности, по некоторым особенностям оттиска удалось определить изготовителя печати, которой был заверен фальшивый приказ. Мастер, изготовивший печать, нисколько не запирался, ведь его вины нет. Он показал официально оформленный заказ, и получателем по бумагам значился камердинер великого князя Дмитрия Павловича, британский подданный Сэмюэл Джэклин. Но это ещё не всё. Достоверно установлено, что документы, изъятые у фальшивого Бориса Ашкенази, изготовлены по французской методе. Не буду вдаваться в детали, но доказательства неопровержимы.

— Какая-то невероятно запутанная интрига. — недоуменно сказал князь Игорь — Выходит диверсию планировали англичане, французы и наш родственник?

— Сложность в том, что причастность англичан и французов только предположительна, да и интерес великого князя совершенно недоказуем. На прямой вопрос мы непременно услышим, что негодник Сэм просто захотел пошалить, скажем, организуя особенную вечеринку для избранных.