Перелетная птица (СИ)

— Именно так и будет — согласился князь Иван — но подумаем, cui prodest? Кому выгодна авария, может, и со смертельным исходом? У меня есть подозрение, что каким-то образом хотели повредить все самолёты.

— В мешке, который принёс незадачливый диверсант, находился сахар. — подал голос поручик — Как меня проконсультировали механики, сахар, будучи добавлен в бензин, засоряет шланги и портит карбюратор. Произойдёт это не сразу, так что один или несколько самолётов, а в худшем случае даже все, могли упасть во время длительного перелёта. Особенно это опасно над морем, но и падение в лес или в заснеженный овраг тоже чревато смертью или тяжёлым увечьем. А кому это выгодно? Франция ведь ранее поставляла в Россию свои аэропланы, и доходы с продаж были весьма велики. Теперь уже французы стали охотно покупать русские самолёты, и я слышал, что в обиходе принято русское слово самолёт для обозначения именно наших, совершенных с технической точки зрения, аппаратов. Англичане давно и методично работают над усугублением технической отсталости России. Мы для них природный враг, с коим они ведут вечную войну, и здесь все средства хороши. Я слышал, что и премьер Палмерстон как-то сказал: «Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет». А тут каверза сделана безо всякой войны, причём она способна дискредитировать русское воздухоплавание, да ещё убив при этом конструктора, вырвавшегося вперёд в технической гонке? Это же прекрасно! Погибнет кто-то из кровных родственников правящего Дома? Ещё лучше! Тогда и самолёты выставлены в чёрном свете, и автор пойдёт на каторгу.

— А где здесь место Дмитрия Павловича?

— Позвольте сказать вам наедине?

— Я полностью доверяю Александру Вениаминовичу. Кроме того я считаю, что ему следует знать всё, чтобы найти выход из крайне неприятной ситуации. Говорите.

— Слушаюсь. Дело в том, что вас не любят почти все великие князья. В чём причина неприязни — я не знаю, да это в данном случае и неважно. Пока вы ездили по монастырям и всё сильнее погружались в религиозную жизнь, они были довольны и даже поощряли вас к тому. Но когда вы увлеклись авиацией, причём настолько успешно, что стали необыкновенно популярны в образованном обществе и простом народе, одновременно обретая финансовую независимость, у кого-то возникла мысль притормозить вас.

— Но Дмитрий Павлович… — потрясённо выдохнул Игорь — зачем это надо ему?

— Когда меня назначили в следственную группу, я был ознакомлен с некоторыми конфиденциальными сведениями. К примеру, известно, что Дмитрий Павлович хотел прокатиться на аэроплане, но дело даже не дошло до взлёта: когда он сел в кресло пассажира и только был запущен мотор, случилась неприятность.

— Какая?

— У Дмитрия Павловича началась истерика. Кстати сказать, такая же истерика у него произошла во время публичного прыжка группы парашютистов. Как мне шепнули, он только представил, что прыгнул с высоты в семьсот метров, и ему стало дурно.

— Что вы скажете, Александр Вениаминович, обо всём этом? — спросил князь Иван.

— Я полагаю, что доводы Ивана Ивановича весомы, а выводы убедительны. Одного не пойму: почему попытка вредительства была только одна?

— Не одна. — покачал головой поручик — Но мои коллеги сумели вас уберечь. О подробностях я расскажу лет через двадцать, а ранее не имею права.

Александр внимательно следил за реакцией собеседников и заметил, что лица братьев-князей стали задумчивы, а в глазах отразилось нечто грозное.

Мелькнуло, и растаяло как туман над лугом.

* * *

Письмо от Сталина, вместе с другими важными бумагами из-за границы, доставил жандармский унтер-офицер.

Так уж сложилось почти без участия Александра, вокруг него стала формироваться круг совсем не оппозиционных и далеко не радикальных деятелей. Так, знакомство с генералом Юденичем продолжилось в виде переписки на вполне служебные темы — «Полярная звезда» предоставила ему пару «Ласточек», пару «Стрижей» и одну «Агату» для войсковых испытаний. Самолёты активно использовались для связи, разведки, и даже для поисковых работ, когда в лесу заблудились дети, их сумели найти наблюдатели с самолёта. После перевода на Кавказ Юденич и самолёты забрал с собой.Ныне они помогают топографам уточнять и дополнять карты грядущего театра боевых действий. И теперь в переписке он обсуждал с Александром варианты применения авиации в современной войне. Были в письмах строки о внутреннем и международном положении России и о других вещах. То, что нельзя было доверить почте, привозили офицеры связи и командированные, приезжающие в столицу. Постепенно у Александра побывало несколько десятков старших офицеров и три генерала, не только «кавказцев», но и генштабистов. Кроме всего прочего, у всех имелась неприязнь к самой мысли о войне с Германией. Нет, они не были германофилами, или, спаси боже, пацифистами, наоборот, но союзников по Антанте они почитали куда более серьёзными врагами России чем Тройственный союз.