Перелетная птица (СИ)

Так дизель-поезд со своими обитателями неторопливо двигался всё дальше и дальше на восток. Бригадир поезда заранее согласовывал график движения с железнодорожниками, они охотно давали окна, тем более, что Александр никогда не пытался через представителя навязать свои хотелки. Скажем, приедет он на следующую станцию не завтра, а послезавтра, или сегодня придётся поторопиться с отправлением, потому что следующие сутки дорога будет занята срочными перевозками — разве это трудно учесть человеку, который никуда не торопится?

Читы достигли к концу ноября и задержались тут на три недели, осматривая большой мясокомбинат, кожевенное, швейное производство и другие объекты, разбросанные на огромной территории Забайкалья.

Особенно понравились швейные фабрики, занятые пошивом одежды для технических специальностей, её нынче шьют не из ткани. Кожаная одежда получила большую популярность: быть похожими на шофферов и авиаторов хотели многие, а раз так, «Полярная звезда» старалась удовлетворить спрос. Тонкость в том, что кожаную одежду желали купить не только крупные мужчины, но и субтильные дамы, вот в основном для них и старались читинские портные. Агата присмотрела себе бело-зеленый комбинезон, пару курток необычного фасона и несколько лётных шлемов.

— Алекс, нам пора основать модный дамский журнал. — заявила она, очередной раз примеряя обновки у большого зеркала.

— Зачем нам модный журнал?

— Хотя бы для того, чтобы пропагандировать удобную, практичную, лёгкую одежду.

Александр с тоскливым отвращением вспомнил татуированных целлюлитных и дистрофичных тётенек, гуляющих в трусах и лифчиках по улицам городов того, не слишком счастливого будущего.

— Воля твоя, моя милая, но я не буду ратовать за короткие юбки и дамские брюки.

— Почему же?

— Непростой вопрос. Понимаешь, мы в борьбе за свободу всё дальше отодвигаем границы дозволенного, и, как следствие, на территории свободы возникает очажок вседозволенности, который однажды прорвётся на простор и заполнит собою всё. А наши дети и внуки будут жить в мире, где можно что угодно, а норма станет извращением.

— Какие ужасные вещи ты говоришь!

— Увы, именно так и будет.

— Ты же умный, Алекс! — топнула ножкой Агата — Придумай, как сделать, чтобы мода развивалась, но вседозволенность не поднимала голову.

— Буду думать. А ещё подключу к мозговому штурму умных людей. Только всё равно, это бесполезно.

— Отчего же?

— Всё очень просто. Дурость заразна, она, как сверхтекучий газ, проникает даже сквозь герметичные соединения, сквозь любые препоны. Вспомни школьное детство, разве мало было у вас идиотских поветрий?

— И верно. — Агата уселась на подлокотник кресла, взъерошила его причёску и поцеловала в висок — Приятно вспомнить, какую дичь мы творили, и ведь всё нам было нипочём!

— Детям и юношеству нужно вовремя перебеситься, это верно. Но вот беда: многие не желают взрослеть, и только давление общества заставляет их развиваться.

— И ты готов воспитывать взрослых людей?

— Ни в коем случае. Я хочу создать комфортабельный мирок для себя и своих близких, а изменять человечество даже не пытаюсь. Во-первых, у меня нет для этого инструментов, а во-вторых,– желания. Максимум с моей стороны — это помощь решительному и умному вершителю судеб.

— Не нравишься ты мне сегодня, Алекс! Что за упадническое настроение? Что за безволие? Немедленно соберись!

Ответа не последовало, потому что именно в этот момент раздался стук в дверь.

— Входите, не заперто! — ответила Агата. Оны уже вполне прилично овладела русским языком.

Дверь купе отъехала в сторону, вошел бригадир поезда.

— Что случилось, Епифан Капитонович? — спросил Александр — На вас лица нет!

— Злодейство, Александр Вениаминович!

— Что случилось, говорите яснее.

— Я эта… Тово-этово… Лучше зачитаю. — бригадир поезда развернул бланк телеграммы и стал читать — «Царское Село, 19 декабря 1913 года. Во время празднования тезоименитства Государя Императора Николая Александровича произошел взрыв, полностью уничтоживший Екатерининский дворец. Погибла вся августейшая семья, все Великие князья, многие сановники и иностранные посланники. Разбор завалов продолжается, живых не найдено. Подписал князь Игорь Константинович Романов».

— Такого и предположить никто не мог. — только и сказал Александр.

* * *

Наутро, когда Александр с Агатой завтракали, в салон-вагон вошел воинский начальник Читы, подполковник Касатонов.

— Доброе утро, Михаил Юрьевич! — обрадовалась Агата — Присоединяйтесь к нам. Что прикажете Вам подать?

— Составлю вам компанию, Агата, Александр Вениаминович. Если можно, просто чаю, так сказать, чтобы не выделяться.

— Какими судьбами оказались здесь?

— Приехал встречать важный воинский конвой, но, как сообщили, он несколько задерживается, впрочем, ничего серьёзного. И тут мне доложили, что вы ещё не отправились в дальнейшее путешествие, вот и заглянул.

Как положено во время завтрака, сначала поговорили на лёгкие темы, а к серьёзным перейти не успели, поскольку в вагон зашел помощник телеграфиста.