Перелетные свиньи. Рад служить. Беззаконие в Бландинге. Полная луна. Как стать хорошим дельцом

Увидев его, леди Констанс подняла от чашки свой аристократический нос.

— А, это ты? — сказала она, ничуть не скрывая, что по-прежнему видит в этом брате пятно на их гербе. — Я думала, это сэр Грегори. Ты его видел?

— Парслоу? Да. Отковылял к себе.

— Что значит «отковылял»?

— Ну, отковылял.

— Вероятно, ты хочешь сказать, что сэр Грегори хромает? Он натер ногу. Мне надо с ним поговорить. Что ж, позвоню. Хочешь чаю?

— Не пью, спасибо.

— Чего же ты тогда хочешь?

— Поговорить с тобой, Констанс. Серьезно поговорить об этой твоей Монике. Нечего сказать, навязала Кларенсу какую-то хоккеистку! Мы с ним потолковали и пришли к выводу, что ее придется уволить. Самое время взять за сиденье штанов и выбросить во тьму внешнюю. Да просто быть не может, чтобы ты решилась предстать перед судом истории как женщина, ради всяких Моник помешавшая Императрице достичь небывалого триумфа. Подумай сама, третий раз — премия на этой выставке! Тут нужен свинарь из свинарей, высочайшее искусство. Не спорь. Я сказал.

3

Неприятно, когда тебя пугают. У Джерри Вейла есть сцена, где к герою посреди улицы подходит некий субъект и шипит ему в ухо: «Эй, вы! Сматывайтесь, а то хуже будет», а герой выводит из этого, что Луи Черный Ус со своей шайкой прознал про его разыскания, связанные с убийством человека в зеленой шляпе, и, при всем своем мужестве, пугается, точнее — «по его спинному хребту пробежал холодок страха».

Именно это случилось со спинным хребтом сэра Грегори. Встреча с Галли его потрясла. Да, тот говорил лишь об ответных мерах, первым он не начнет, но несчастный баронет был не так прост. «Ответные меры, ха-ха-ха!» — думал он, прекрасно зная, что Галли Трипвуд не станет дожидаться противника.

Вернувшись домой, сэр Грегори сел в кресло и разулся, а потом позвонил и попросил дворецкого вызвать к нему Джорджа Сирила Бурбона. Через некоторое время в комнату вплыл нелегкий запах, а за ним и свинарь.

Джордж Сирил был тощ, высок, рыж, а главное — косоглаз; и мы поймем сэра Грегори, который не смотрел на него.

Но что такое красота? Правильно, суета сует. Ко всему прочему, Джорджу Сирилу перебили нос во время политической дискуссии; но когда нанимаешь свинаря, не это важно. То, чего Бурбон не знал о свиньях, уместилось бы на открытке от Моди Монтроз.

Напряженно и нервно сэр Грегори пересказал беседу с Галли, немного выделив отравленную картошку, а свинарь выслушал его с благородной важностью.

— Вот, — закончил сэр Грегори. — Что будем делать?

Джордж Сирил любил иногда прибегнуть к правильной речи.

— Собственно говоря, сэр, — сказал он, — этот… обдурит нас в два счета.

Вероятно, тут бы надо заметить: «Осторожней в выражениях!», но существительное показалось баронету исключительно точным. В мыслях он заходил и дальше — да…, но еще и ***, и даже!!!

— Я и сам так думаю, — согласился он. — Остается одно, Бурбон, — крайняя осторожность.

— Ясно, сэр.

— Ни минуты отдыха!

— То-то и оно, сэр. Гунны у ворот.

— Кто?

— Гунны, сэр. У ворот, — отвечал Джордж Сирил, ходивший когда-то в воскресную школу. — Или мидяне. Те рыщут.

Сэр Грегори это обдумал.

— Так. Понятно. Мидяне, вы говорите?

— Да, сэр. Мидяне. Орды мидян, сэр. Круши их, гони из святой земли!

— Ага, ага. Я как раз хотел предложить. Есть у вас ружье?

— Нету, сэр.

— Я вам дам. Не расставайтесь с ним, а в случае чего… Нет, убивать никого не надо. Увидите ночью… я не называю имен… — что вам мешает выстрелить ему в зад?

— Ничего не мешает, сэр, — добродушно согласился Джордж Сирил.

— Сам напросился, в конце концов.

— То-то и оно, сэр. Из двух стволов сразу.

Беседа шла так успешно, сеньор и вассал были так едины, что внезапная мысль посетила его, и он ее выразил, как может выразить человек, которого невеста посадила на диету. Страдать легче вдвоем.

— Да, — сказал он, — и еще одно. С этой минуты — никаких напитков.

— Сэр!

— Вы не расслышали? Никаких кабаков, никаких пьянок. Держите себя в руках.

Джордж Сирил Бурбон дернулся, как устрица, проглотившая дверную ручку.

— Напитки — это не пиво?

— Почему же?

— Значит, пива не пить?

— Да.

— Пива?

— Ни капли.

Джордж Сирил Бурбон открыл рот, словно сейчас изрыгнет пламя обличений; но закрыл его.

— Хорошо, сэр, — кротко ответил он.

Сэр Грегори остро на него посмотрел.

— Да, — сказал он, — я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете о том, что сумеете от меня ускользнуть. Нет, не сумеете. Я строго-настрого прикажу владельцам местных кабачков не обслуживать вас. Одного я не понимаю, — продолжал он, — почему вас всех тянет выпить. Вот я — в рот не беру. Хорошо, идите.

Печально и с укором поглядев на хозяина, обездоленный Бурбон вышел, а за ним — и свиной запах (не весь). Через несколько минут позвонила леди Констанс.

— Матчингем, восемь тридцать?

— Да.

— Сэр Грегори?

— Да.

— Вы дома?

— Да.

— Нога болит?

— Да.

— Я вам сказала, чтобы прокололи?

— Да.

— Иголкой. Не булавкой. Видимо, они медные, хотя вообще и не скажешь. Но я звоню не поэтому. Понимаете, Глория… Понимаете, этот режим… Понимаете, упражнения…

Сэр Грегори ответил, что понимает.

— Это вредно в ваши годы.