Переливы тёмно-фиолетовой души

Ай! Я чуть не вскрикиваю вслух. Рука заломила с двойной силой. Что же это? Слишком больно, чтобы терпеть. Ноги словно ватные. Голову охватывает тепло. Почему все лежат? Ах, нет, это я упала. В глазах мутно. Сапоги стали намного ближе.

– Не приближайся ко мне!

Это последнее на что у меня хватает сил, и я ощущаю тепло, разливающееся по всему телу.

Глава 3. Необъяснимый всплеск турмалиновых чувств

Неприятное покалывание в руке побуждает открыть глаза. Дневной серый свет не сильно слепит, и зрение быстро приходит в норму. Я понимаю, что дома, лежу в своей уютной постели. Вытягиваю затёкшие ноги и упираюсь во что-то, хотя такого быть не должно.

Я приподнимаю голову и снова цепенею. На краю моей кровати, повернувшись спиной, сидит мужчина. Его насыщенные чёрным цветом волосы взъерошены и торчат в разные стороны, касаясь менее углублённого тёмного оттенка рубашки.

Может это ухажёр сестры. Но никаких обычных признаков её возвращения я не наблюдаю. Спина его приподнимается, видимо он почувствовал, как я ёрзаю на кровати, пытаясь отыскать телефон.

Сон или явь? Не могу понять. Неповторимые краски аметиста возникли напротив меня. Так близко и так отчётливо. Они снова заставляют меня оцепенеть, но теперь я не могу от них оторваться и убежать. Тонкие губы вытягиваются в напрягающую улыбку, а острые скулы только помогают увидеть в нём повадки хищника.

– Что так долго!

Я не замечаю смысла сказанного. Голос продолжает разливаться у меня в голове. Нотки раздражения ничто по сравнению с тембром, произнесённым низким твёрдым голосом. Как у такого монстра может быть настолько приятный голос?

Он вздыхает. Теперь раздражение слышно отчётливо, и это заставляет вернуть моё восприятие в реальность, осознавая, что меньше чем в пяти сантиметрах от моих лодыжек сидит вчерашний извращенец. Я, опершись на локти, отодвигаюсь назад без резких движений, чтобы не вызвать прыжок хищника. Почти половина корпуса и голова уже свисают.

– Что ты делаешь? – Он встаёт и делает несколько шагов к изголовью кровати.

А я даже не могу задержать его, к примеру, ударить ногой – одеяло «удачно» закутало их. Испуг окончательно берёт верх, и мне уже всё равно, что я сейчас упаду.

Сильные руки подхватывают меня. Обжигающее тепло захватывает всё тело, заливая даже рассудок, не успевающий уловить того момента, как я с быстрой лёгкостью оказываюсь в сидячем положении. Теперь я в изумлении замираю.

– Придётся перевязывать заново, – удручающе вздыхает он и с упрёком добавляет. – Посмотри, что ты наделала!

Он берёт мою правую руку и протягивает перед озадаченным с глупым выражением лицом, которое не может понять, что происходит, и откуда столь обволакивающее тепло доходит до каждой клеточки трясущегося тела. Я с трудом, но сосредотачиваюсь на руке, которая оказывается перебинтованной, и тут же чувствую сжимающую тягу на всём протяжении предплечья. Но он хотел обратить моё внимание на красное пятно, что проступает сквозь бинты и увеличивает свою площадь.

– Правильно делаешь, что молчишь. Мне хоть не придётся слушать нытьё. Ненавижу вашу беспомощность. Чуть заденешь, как уже на части рассыпаетесь. Совсем никакого развлечения. И в придачу приходится возиться с такой слабачкой.

– Тогда с какого перепугу ты тут делаешь, маньяк-извращенец? – Вот меня и прорвало. Я вырываю правую руку, не давая ему продолжить разматывать бинт.

Не знаю точно, какие слова меня больше взбесили: «ненавижу», «развлечения» или «слабачкой», или же вовсе тон – с каким пренебрежением и разочарованием это было всё произнесено. Скорее вся непонятная и странная речь в целом.

Он внимательно смотрит на меня, но уже через секунду комнату охватывают смешки – мрачные и подавляющие любое намерение сопротивляться.

– Меня называли разными словами, но чтоб так – впервые. – Он снова берёт руку, но теперь с большим упорством, что я зажмуриваюсь, чтобы не дать болезненным звукам вырваться наружу. – Ты бываешь очень вспыльчива.

– Тебе-то откуда знать?

Он многозначительно усмехается, не ответив.

Почему я позволяю прикасаться к себе, после того что он пытался сделать? Сейчас он не выглядит таким уж угрожающим, и мне не хочется убежать, я наоборот желаю остаться здесь и любоваться его восхитительным лицом. Действительно, слишком красив, чтобы быть маньяком. Ну не может прекрасное быть ужасным.

Он переводит взгляд на меня, я в смущении, но не могу отвести глаза от божественных линий. Тогда он нагибается, большим и указательным пальцами берёт мой подбородок, обрушивая всю вселенную лиловых звёзд.

– Не прикасайся ко мне!

Я размашистым движением свободной кисти скидываю руку с лица и повторяю рывок правой. Но на этот раз мне не удаётся освободиться. Словно предвидев реакцию, он крепко, но без давления удерживал пострадавшую руку.

Усмешка в мой адрес вызывает ещё большее чувство отвращения и злости. Да он просто насмехается надо мной! Противно, но я на самом деле беспомощна.

– Прекрати, ты только мешаешь. – Спокойно и серьёзно произносит он, снова занявшись рукой.