Перелом

- Ты можешь принять участие в состязаниях учеников в Каттерике через четыре недели. На Пу-литцере. И при условии, что ты не будешь хвастаться об этом в манеже, настраивая против себя других ребят.

- Я хочу скакать на Архангеле, - бесстрастно сказал он.

- Мне иногда кажется, что ты замечательно смекалистый и умный парень, и, если хорошенько постараться, можешь стать хорошим жокеем, - сказал я и, прежде чем самодовольство оглушило его, добавил: - А иной раз, вот как сегодня, ты ведешь себя так глупо и высказываешь такое слабое понимание того, через что нужно пройти, чтобы стать тем, кем ты хочешь быть, что твои амбиции производят жалкое впечатление.

Худое тело окаменело, а черные глаза сверкнули. Его вниманием я полностью овладел, теперь надо было это использовать.

- Лошадей держат здесь, чтобы побеждать в скачках. Они не смогут выиграть при плохой тренировочной программе. Если тебе говорят, что нужно ехать полугалопом на Клип Клопе, а ты заставляешь его работать в полную силу и доводишь до изнеможения, то благодаря твоим усилиям время на его подготовку к скачкам увеличивается. Как ты сможешь побеждать в скачках, если конюшня не подготовит лошадей? Значит, в твоих интересах помогать тренировать лошадей как можно лучше. Неповиновение приказам на тренировке, таким образом, является просто глупостью. До тебя доходит?

Черные глаза показались еще чернее и запали в глазницы. Он не ответил.

- Идем дальше. О твоей навязчивой идее насчет Архангела. Я позволю тебе ездить на нем на Пустошь, как только ты докажешь, что добился определенных успехов в верховой езде и в особенности что достаточно ответственно относишься к нему. Будешь ли ты когда-нибудь участвовать в скачках на Архангеле, больше зависит от тебя, чем от меня. Но я оказываю тебе услугу, позволив тебе начать с менее известных лошадей на менее заметных соревнованиях. Ты, вероятно, считаешь себя бриллиантом, а ведь ты всего лишь принимал участие в любительских скачках. Я даю тебе шанс доказать, что ты можешь выступать против профессионалов, причем в узком кругу риск провала не так страшен, как в Ньюбери или Кемптоне.

Взгляд абсолютно неподвижный. И по-прежнему ни слова.

- И об Индиго, - продолжал я холодно и язвительно, подавив свой гнев. - От Индиго тебе, вероятно, не было пользы, потому что он больше не участвует в скачках, но если по твоей вине погибнет еще одна лошадь, тогда и для тебя будет одной лошадью меньше, чтобы выигрывать скачки.

Он с трудом разжал челюсти.

- Индиго умер не… из-за меня.

Я вынул из кармана коробочку и передал ему. Он неохотно открыл ее, стиснул зубы, увидев лошадку, и прочитал этикетку.

- Я не хотел… Я не имел в виду убивать Индиго. - Высокомерная улыбка исчезла. Он все еще был настроен враждебно, но уже защищался. - Отец разозлился, потому что Трафик сбросил меня.

- Тогда выходит, ты думал, что он убьет Трафика?

- Вовсе нет! - ответил он яростно. - Как вы сказали, какой смысл убивать лошадь, на которой я могу выиграть скачки?

- А убить безобидного старого Индиго, из-за того что ты треснулся головой, упав с лошади, которую сам же потребовал…

Первый раз он отвел от меня взгляд, глаза скользнули по ковру. Где-то глубоко в душе он понимал, что гордиться особенно нечем.

- Так ты ему не сказал, - догадался я. - Ты не сказал, что сам настаивал, чтобы тебе дали Трафика.

- Мисс Крейг велела мне, - возразил он угрюмо.

- Не в тот раз, когда он тебя сбросил.

Он снова поднял взгляд, и я готов был поклясться, что он несчастен.

- Я вообще не рассказывал отцу, что свалился с лошади.

- Кто же?

- Карло. Шофер.

- Ты мог объяснить, что я старался не причинять тебе вреда.

Теперь он был не просто несчастный парень. Появилась тень отчаяния.

- Вы видели его, - сказал он. - Не всегда удается что-то объяснить ему, особенно когда он зол. Он даст мне все, о чем бы я ни попросил, но разговаривать с ним я не могу.

Он ушел, а я онемел от неожиданности. Он не мог поговорить со своим отцом. Энсо даст сыну все, что тот попросит… проложит ему дорогу любыми средствами и будет добиваться цели, пока Алессандро жаждет этого, но они не могут поговорить. У них нет общего языка.

А я… я лгал, плел интриги и ходил по проволоке, чтобы спасти для отца его конюшню. Но разговаривать с ним… нет, я не мог.

Глава 8

- Знаете ли вы, - сказала небрежно Маргарет, сидя за своей пишущей машинкой, - что Алессандро живет дальше по дороге, в гостинице «Форбери»?

- Нет, я не знал, - ответил я. - А что удивительного? В конце концов, это соответствует «мерседесу» с личным шофером.

- У него двойной номер с отдельной спальней, и он ест так мало, что и птичка не выжила бы.

- Откуда вы все это знаете?

- Сьюзи вчера привела домой на чашку чая подружку из школы, и выяснилось, что она дочь главного администратора гостиницы «Форбери».

- А более интригующие личные детали? - поинтересовался я.

Маргарет улыбнулась:

- Алессандро каждый день надевает костюм для верховой езды и уезжает в машине, а возвращается весь в поту и принимает очень горячую ванну с ароматическими маслами.

- Сколько лет дочке администратора?

- Семь.