Перелом (часть 3)

Причем чем дальше, тем все больше закрадывалось сомнений - а нужно ли нам вообще столько именно металлообрабатывающих станков. Поэтому с мая сорок третьего мы несколько снизили объем производства массовых станков и сосредоточились на двух направлениях - на спецстанках для обработки крупногабаритных деталей и на дальнейшей автоматизации металлообработки. А то по крупногабаритным станкам у нас уже ощущался недостаток. Так, для обточки прокатных валков шириной четыре метра у нас был только один станок, еще довоенных времен, и еще один, сделанный уже нами. А требовалось, по нашим прикидкам, штук десять - чем дальше, тем все больше нам потребуется прокат. Это сейчас, скажем, автотракторная техника шла с фанерными кабинами и кузовами, и даже топливными баками. Сколько она еще так пробегает ? Требовались более долговечные - стальные - кузова. А для этого нужен прокат тонкого листа, его оцинковка - и для всего этого нужны станки, агрегаты, механизмы. Строительство также требовало много металла. И это не только пруток для железобетонных конструкций - мы прорабатывали вопросы строительства промышленных зданий из металлоконструкций, хотя бы на перекрытиях. А то сейчас многие цеха были построены из дерева - бревен или щитов из досок - и оштукатурены для предохранения от огня. Понятное дело, что это все временные конструкции, даже если где-то - особенно для высоких цехов - возводились железобетонные колонны. Вот для металлоконструкций потребуется много труб, балок, швеллера - снова требуются станки для проката металла. Впрочем, и для производства железобетонных панелей - после войны придется строить много жилья, для него же - машины непрерывной разливки стекла, закалки, изготовления стеклопакетов для окон. И для всего этого проката требуются валки, а для них - токарные станки для обточки, причем немалых размеров. И десяток таких станков - это минимум.

Вот на эти работы мы и стали переводить все больше людей, производивших станки. Так-то у нас станочников было более двухсот тысяч человек, причем более тридцати тысяч из них - настоящие, с нормальным обучением и опытом работы, еще пятьдесят - уже обученные нами, пусть и по сокращенным программам. А остальные были способны выполнять только одну-две операции - их интенсивно подтягивали, но до универсалов или хотя бы хороших середнячков, способных читать чертежи и по ним составлять план обработки детали, им было еще далеко. На других заводах СССР таких называли "операторами" - людьми, которые могут выполнять только одну операцию.

В любом случае, наши двести тысяч станочников выливались в порядка полусотни заводов, аналогичных Харьковскому паровозному или Сталинградскому тракторному. Ну, с учетом того, что у этих гигантов было много смежников - ну пусть десятку таких заводов. Это много. До войны на ХПЗ работало восемнадцать тысяч рабочих и три с половиной тысячи ИТР - а ведь этот завод начал первым выпускать Т-34. Хотя до того он уже выпускал легкие танки, но технологии были не ахти - так, выпуская в год от пятисот до полутора тысяч танков, технологии ХПЗ были построены по принципу мелкосерийного производства, с использованием универсальных станков, требовавших рабочих высокой квалификации.

Работы по внедрению поточного производства начались только с освоением танка Т-34 - по оценкам, в начале сорок первого завод мог выпускать двести-триста танков, а корпусной и сборочный цеха - вообще пятьсот - но тут уже не успевали смежники - как на самом предприятии, так и на других заводах. Конечно, играла роль и излишняя сложность первой версии танка - за два военных года советские конструкторы проделали большую работу по его упрощению (в РИ к концу января сорок второго было отменено использование на танке 5641 детали 1265 наименований). А ведь ХПЗ помимо танков выпускал еще и паровозы, то есть указанная численность распределялась между несколькими видами продукции.